Д о р о г и

Вот идти бы вперед, как Иван-дурак, без воды, без еды, без надежд в пути, помогать старикам, не бояться драк, башмаками по пыли дорог скрести, распевать от души, не жалеть тепла, не искать в стоге сена одну иглу; пусть бы песня молочной рекой текла от кисельного берега снов во мглу, — я б укрылась от ночи в защитный круг, на полянке в лесу развела костёр, и развеялись страхи бы все к утру, и Ярило ладонь бы свою простёр над моей головой, и была бы жизнь: выпей неба, в шелкОвой поспи траве…

… или можно ещё по морям кружить, где сияет над мачтой слепящий свет, где походка неровна, просолен борт, многократно залатаны паруса; и как будто взлетаешь, и страшно горд, почему и за что — ты не знаешь сам, только чувство стихии и искры звёзд продолжают вести за собою в синь, где ни боли, ни страха, ни ран, ни слёз, где над морем волшебный дворец висит (там спят боги, пока не наступит срок)…

…или можно вернуться к себе домой, не поддавшись на чары путей-дорог, и волшебную сказку создать самой. Засветить огонёк да накрыть на стол, пригласить всех, кто дорог, найти слова, чтобы поняли: в счастье таком простом мудрость древних доныне ещё жива, и не нужно пешком обходить весь свет, жизнь понятна, приятна, светла, легка, если помнишь единственный их завет: всё, что нужно для счастья — в твоих руках.

— Влюбленнаявжизнь

***

хронически нестабильна…

…алкоголя в стакан на два пальца от дна
в звоне кубиков льда нерастопленной боли,
когда против перА ветер холит крыло,
когда мимо окна чахлый свет небом прОлит…

когда в тысячный раз с каждым встречным — лоб-в-лоб,
гулким эхом шагов, как под сводами арки,
проходя, оставлять на растопку души
отрыдавшие воском свечные огарки…

чтобы в тысячу первый — смертельно засесть
шпилем флюгерным где-то в районе подвздошья,
и отныне свой мир за тобою вращать,
презирая законы ветров и, возможно,
обостряя болезнь тоньше тонкой иглы
и намного белей кокаиновой тропки,
по ночам вместо сна монотонным стежком
наносить на запястья фигурные штопки…

не бояться упасть — чтобы не
…вымерять
подоконник и жизнь шириною ладони…
отлучать от суЕт, отучать от примет,
от агоний и лжи, от истерик погони…
и тянуть из себя шелкопрядную нить,
распуская сознание и оболочку…
…
знаешь что… навяжи
из меня к Рождеству
полосатых забавных носочков…

— Вет Лавиртум

***

Сезон тайфунов

Трещины молний в небе — как оттиск линий, богом оставленный след от его ладоней. В Хэйан — сезон тайфунов и царство ливней, этот июль в них плавно кружит и тонет. В мутном тумане вдаль по глухим кварталам, лишь ориентируясь на провода у неба — кажется, будто всё, что в тебе кричало, вдруг сочинилось в старый далёкий эпос, тот, что тебе ещё бесконечно дорог, но от которого сердце уже не ноет…

Ты так вплетаешься в этот дождливый город, словно бы он — дыханье твоё второе, словно сам бог соткал вас друг другу в пару, вырвал тебя когда-то из этих рёбер. Это единство греет тебя пожаром, тлеет в зрачках, отражается в небоскрёбах;
он понимает, как выстлать тебе дорогу, как для тебя — тобою — собрать созвездья — так, чтобы ты раскрылся в ладонях бога новой сверхновой и лебединой песней, так, чтобы ты остался теперь навечно в городе, мире, вселенной и мирозданьи.

Небо расколет молния сотней трещин
в тот самый миг,

в который
тебя не станет.
_
*Хэйан — старое название Киото

— Эйрхарт