Гуманностью я пошла в отца. А ещё специфическим чувством юмора и бровями.
Но гуманностью как-то особенно, можно сказать это наша фамильная черта.
Папа с добрым лицом накопал червей дачным курам. Заботливо нёс на ладони, боялся расплескать. Червяки щурили рудиментарные глазки, обнимались друг с другом напоследок, ибо гейм ове и миссия завершена, стоп Сансара, мученики выходят без очереди.

В загоне для избранных их ждали другие тринадцать смертников. Притихшие в предвкушении деликатеса, тринадцать кур наконец-то заткнулись.
Папа сказал: они такое любят, высыпал червей за рабицу и пошел готовить инструмент для птичьей реинкарнации. Через несколько дней они с мамой уезжают на юга, нужно успеть совершить ритуальное убийство.
Как это мило, подумала я, как это трогательно и невозможно тонко, накормить приговоренного его последним, любимым завтраком. Сразу вспомнились нестабильно дружественные Штаты, «Зелёная миля», Кинг и ещё почему-то про «я тебя породил, я же тебя и убью».

Сибирское солнце подмигнуло мне из отражения в ягоде виноградной лозы. Температура поднимается, догадалась я. И пошла собирать яблоки, потому что мой внутренний стальной стержень, который все видят, а я нет, давно накренился куда-то влево и мне катастрофически не хватает железа.
Яблоня шевелилась витаминами и остатками листвы на ветру, даря мне слабую надежду на здоровье и на то, что я наконец-то перестану выплёвывать свои лёгкие. В городе ходил задорный вирус, я не удержалась и взяла два раза.
А дома у родителей меня встретила мама, вкусные котлеты и гуманитарный пакет убиенных ранее куриц, которые просто были обязаны поднять меня из пепла. Ибо экологически чистый белок- он почти пенициллин.

Когда папа рубил головы жертвенным птицам, мама дежурно убегала вся в слезах куда подальше. Потому что Вселенная несправедлива, пищевая цепочка есть зло и невозможно так жить, они же были такие красивые. О чем мне и было рассказано в красках.
А я подумала, мама, мы не венец творения и не последнее звено в этой самой цепи, да и не цепь это вовсе, а тонкая спираль. Где-то и нас ждут те братья тех червяков, что из последних сил жались друг к другу на папиной ладони. Ждут, чтобы запустить новый круг.
А вслух сказала: можно ещё котлетку?