Говорят, что страницы истории своей жизни мы собственноручно пишем на бумаге из родительских инстанций в соавторстве с коллективом жизненных обстоятельств …

Жила-была девочка с неустойчивым ощущением собственного «Я», за которое сложно было ухватиться: она летала в своих выборах из стороны в сторону, ставила под сомнение принятые решения, меняла местами симпатии и антипатии и время от времени больно билась головой об острые жизненные углы, не замечая поворотов. Жила-была девочка с непростым характером и внутренним миром, лишенным целостности, который никак не собирался в единую устойчивую картинку ее идентичности.

Почему она такой была? Быть может потому, что с раннего детства она волочила за собой неподъемный мешок ответственности за родительские ссоры, бытовые неурядицы и разные семейные проблемы. Или потому, что люди не стеснялись навешивать на нее свои ожидания, как игрушки на новогоднюю елку, не обращая внимания на ее возможности, возраст, силы, желания и личное мнение. А может еще и потому, что в том мире, в котором она жила, не было принято разглаживать словами складки переживаний в измятой проблемами душе, никто никому не верил, и все жили как будто друг другу назло.

В 1923 году в своей работе «Я и Оно» Фрейд пишет, что черты нашего характера — это след отношения с Другими. И он называет этот след идентификацией, а под Первичным Другим понимает материнский объект со всей его любовью или нелюбовью и всяко-разным отношением к своему ребенку. Чуть позже Лакан в своих семинарах определяет главный механизм формирования нашего устойчивого или не очень «Я» метафорой о луковице: «наше „Я“ множественно и структурно напоминает луковицу, где каждый образовывающий ее слой — это одна из идентификаций, возникших во взаимодействии с Другим, наше собственное представление о самом себе»

У большинства людей к 25−30 годам эта луковица становится крепкой и многослойной — формируется устойчивое представление о самом себе и других людях. Но иногда что-то с этим формированием идет не так, и человек начинают ощущать свою жизнь как корабль, попавший в затяжной шторм, а себя как непристегнутого пассажира без спасательного жилета на нем. И если накатывает очередная волна жизненных обстоятельств, он отчаянно ищет то, что крепко привинчено к реальности, или того, кто в спасательном жилете, чтобы за него ухватиться и не пойти ко дну.

Можно ли это изменить и избавиться «синдрома диффузной идентичности», состоящем в противоречивом и непоследовательном восприятии себя и окружающих? Можно. Наше «Я» множественно, помните? Это целая «толпа», как говорил Лакан. А управляемость и «наполненность» этой «толпы» напрямую зависит от устойчивости Я-образа, основанном на понимании того, кто ты есть на самом деле, и на что способен. Раскрывая одни идентификации и развертывая другие, можно вполне себе избавиться от внутренней пустоты, которая стремится быть заполненной эмоциональными «лайками» в виде одобрения других людей, и хронического, пропитывающего, свободно плавающего стыда за то, что ты не настолько хорош, как мог и должен. Вот так…

P. S. Прописывая слово «Другой» с большой буквы, я обозначаю значимость этого «другого» для конкретного человека.

Клинический психолог