Давайте поговорим о сокровенном, то бишь, о евреях. Если вы думаете, что на протяжении столетий оперной истории еврейские композиторы и музыканты сидели тише воды, ниже травы — то глубоко заблуждаетесь. Без них сундук оперных сокровищ не был бы полным!
Саламоне Росси.
Ещё в конце шестнадцатого века, мантуанское гетто породило двух блестящих музыкантов: Саламоне и Европу Росси. Европа была первой еврейской оперной певицей и любимицей композиторов Габриэлло Кьябрера и Клаудио Монтеверди. А её брат, Саламоне «Шломо», скрипач и композитор, настолько почитался повелителем Мантуи Франческо Гонсага, что тот освободил брата и сестру Росси от обязательного для евреев ношения жёлтого значка. Увы, когда в город вошли австрийцы, Саламоне и Европа Росси были убиты во время разграбления еврейского гетто.
Благодаря Ветхому Завету, евреи продолжали мелькать на оперной сцене в качестве виновников торжества. Самыми популярными сюжетами для композиторов эпохи барокко были «Валтасар», «Иефай», «Моисей», «Соломон» и «Саул». В восемнадцатом веке евреи снова скрылись с горизонта, а точнее — ушли в подполье. Тем не менее, в салонах богатых евреев ставились оперы и оратории. В частности, в Амстердаме богатыми еврейскими семьями была заказана и поставлена опера-оратория «Эсфирь» композиторов Абрама Кассереса
и Кристиана Лидарти.
Девятнадцатый век дал возможность еврейским композиторам развернуться по-крупному. Феликс Мендельсон, известный своими оркестровыми и инструментальными сочинениями, тем не менее, написал несколько зингшпилей и ораторий. Например, «Илию» и «Святого Павла». Но именно его «Вальпургиева Ночь», описывающая языческие германские ритуалы, считается еврейским бунтом против христианского владычества в классической музыке. Творчество Мендельсона, впрочем, вдохновило и других евреев, таких, как Якоб Мейербер и Фроменталь Алеви. Самая известная опера последнего — «Жидовка или Дочь Кардинала» — большое трагическое повествование, рассказывающее о запретной любви между принцем Леопольдом и еврейской девушкой Рахилью.
Французский композитор Якоб Мейербер, осознанно ставший иудеем после смерти своего дедушки, всю жизнь испытывал нападки со стороны юдофобов, включая композиторов Роберта Шумана и Рихарда Вагнера. Когда Вагнер был совсем молодым человеком, он обратился к мэтру жанра «большой оперы» Якобу Мейерберу, с просьбой посмотреть партитуру его оперы «Риенци». Мейербер не только посмотрел партитуру, но и порекомендовал оперу к постановке в Дрездене. Хотя ни одно добро ещё не оставалось безнаказанным… Спустя восемь лет Вагнер опубликовал юдофобский пасквиль «Еврейство в музыке» под вымышленной фамилией Фрайгеданк. Он был разъярён феноменальным успехом оперы Мейербера «Пророк», в то время, как его собственная музыка оказалась невостребованной.
В статье Вагнер пишет о том, что евреи не в состоянии говорить на европейских языках, искажая их акцентом и диалектизмами, а потому не способны писать «европейскую музыку». Самые крупные порции яда достались Мейерберу и Мендельсону — последнему Вагнер не мог простить того, что пятнадцать лет тому назад Мендельсон, будучи музыкальным директором в Лейпциге, потерял партитуру вагнеровской симфонии.
Забавно то, что музыка Мейербера, которую Вагнер смешал с грязью в своей статье, оказала большое влияние на дальнейшее оперное творчество композитора: так отголоски финала «Пророка» явственно слышны в финале «Гибели Богов». Но ещё забавнее то, что когда интерес к Вагнеру в очередной раз иссяк и у композитора снова не осталось средств к существованию, он обратился за помощью… к Мейерберу! И удивительно даже не то, что Вагнеру хватило наглости на такой поступок, а то, что Мейербер после всего произошедшего не отказал Рихарду в поддержке. Впрочем, Вагнер широту души Мейербера не оценил и продолжал гнуть свою линию. Так, он создал отрицательных персонажей своих опер (Миме, Сикста Бекмессера и Клингзора) на откровенно антисемитских стереотипах.
Однако не все композиторы конца девятнадцатого века разделяли вагнеровскую точку зрения. Итальянец Джузеппе Верди написал «Набукко», оперу, посвящённую борьбе евреев с вавилонским игом, а хор «Va, pensiero» из третьего действия, стал настоящим мировым символом единения и братства.
Двадцатый век стал одновременно и благословением, и проклятием для композиторов- евреев. На рубеже веков расцвели Густав Малер, Антон и Николай Рубинштейны. Затем мир классической музыки поприветствовал таких мастодонтов как Кастельнуово- Тедеско, Гершвин, Бернстайн, Оффенбах, Мийо, Финци, Годовский, Мошковский, Венявский… Но увы, в этот же век множество композиторов пали жертвами Холокоста, в том числе, Виктор Улльман, Гидеон Кляйн и Илзе Вебер. Нацистский концлагерь Терезиенштадт считался образцово- показательным в Третьем Рейхе — его узниками чаще, чем где бы то ни было, становились музыканты, артисты, поэты.
Множество музыкальных произведений было написано в Терезиенштадте, в частности, опера Виктора Улльмана «Император Атлантиды» на либретто Питера Кина. Каким невероятным мужеством должны были обладать эти мужчины, чтобы написать в концентрационном лагере оперу об императоре, решившем завоевать весь мир! Усмотрев в главном действующем лице пародию на Гитлера, руководство лагеря запретило постановку оперы, а композитор и либреттист были отправлены в Аушвиц-Биркенау. Перед депортацией Виктор Улльман передал манускрипт оперы своему другу, доктору философии, Эмилю Утитцу. Благодаря ему, опера дошла до наших дней и была поставлена в Амстердаме более, чем через тридцать лет после создания.
Виктор Улльман был уничтожен в газовой камере, Питер Кин скончался по прибытии в лагерь, предположительно от тифа. Там же, в Аушвице, была уничтожена еврейская композиторша Илзе Вебер вместе с её маленьким сыном. Когда они входили в газовую камеру, Илзе пела написанную ею «Колыбельную». Там же, в Аушвице, уничтожен и чешский еврей Ганс Краса, вместе со всем составом его оперы для детей «Брундибар», написанной по мотивам комедии Аристофана «Овод» и содержавшей пламенные антинацистские лозунги.
В наше время музыка еврейских композиторов исполняется по всему миру. Более того, в репертуары театров и концертных залов возвращаются произведения, когда-то погребённые под слоем антисемитизма и многовековых предрассудков. Так, музыка Кристиана Лидарти считалась утраченной, пока манускрипты не были обнаружены в Лондоне, в конце 1990-х. Его опера-оратория «Эсфирь» — первая оратория в мире, написанная на иврите — записана оркестром Монпелье, в 2003 году.