Странное чувство под песню колёс:
Люди чужие становятся ближе.
Повесть дорожную вместе напишем,
Так получилось, сложилось, срослось.

Сутки в пути, что ж долой немоту,
В келье купе четверых держит Хронос.
В поезде чай из стаканов гранёных —
Повод к знакомству, уместному тут.

Очень занятный напротив сосед —
Командированный Павел Петрович.
Мимика, жесты, мохнатые брови,
Вид добряка, и на всё даст ответ.

Рядом Мадам: про таких говорят
«Дама без возраста»… Клянчила долго
С ней поменяться на нижнюю полку.
Ей уступила, раз ноги болят.

Вот и четвёртый в купе персонаж —
Видный и модный красавец-мужчина.
«Слава», — представился.
Я: «Катерина».
А за окном вечереет… Пейзаж

В свете Луны угрожающе хмур.
Спать собираемся… Стелем постели.
Громко мужчины во сне захрапели,
Первым Петрович уснул, балагур.

Утром в окно чуть пораньше восход
Алый, багровый проник из тумана.
Тело Мадам — ножевых десять ран в нём —
Найдено в тамбуре было… Стоп ход.

А полицейские рыщут вовсю,
Строго у нас уточняют детали.
Павел Петрович трясётся: «Мы спали…»
Слава спокоен: «Нелепейший сюр!».

Но у него на футболке пятно,
Да, и на брюках, и на одеяле.
Кажется, кровь… Славу сразу забрали.
Он возмущался… Почти как в кино.

Тронулся поезд, спустя три часа.
Павел Петрович молчит обречённо.
Делаю вид как могу огорчённый,
А про себя вспоминаю глаза

Мерзкой Мадамы, когда я ей нож
В сердце всадила… И снова, и снова
Тело кромсала… Я ж этой коровы
Рожу узнала б из тысячи рож.

Было не больше пяти мне тогда,
«Эта» — в саду воспитателем старшим.
Если не ела я манную кашу,
Прямо в лицо мне летела еда.

Дама курить среди ночи пошла,
Ножик со мной был, чесались аж руки!
Дальше мой опыт: с уликами трюки,
Лихо вину от себя отвела…