Меня не желали. Ни папа, ни, в общем, мама…
Ей трижды хотелось меня изнутри извлечь.
Но только у Бога имелись другие планы.
И ангел тогда, как умел, стал меня беречь.

Меня не хотели. И я родилась без кожи.
Открыта всему, беззащитна была душа.
Но не понимала: за что не любить так можно?!
Должна умереть? Я готова! Чтоб не мешать…

И я умирала. Но ангел (моя бабуля)
Излечивал в травах, меня окунав туда.
И мне говорил: «Моя крошка, тебя люблю я!
Живи! Ты пока не поймешь, в чем твой Божий дар».
… показать весь текст …

Во мне океан любви. Мировой.
Но в нём числится и Северный Ледовитый, где заморожены чувства к тем, кто отверг мою любовь, кому она либо страшна, либо сверх меры, либо не к месту, или к тем, кто разбил мою любовь и доверие внезапным предательством или равнодушием, пусть даже и показным.

Я ещё помню, как сильно их любила, но уже меньше переживаю об этом. Время не врачует, время затягивает раны, но память сердца остаётся и бушует под рубцами фантомной болью, прорывается в сны и неожиданные слёзы…
… показать весь текст …

То ли мир мал для тебя, то ли ты велика для него, но везде я встречаю песенку духа, живущего в твоем теле. Вот грудь твоя, она полна небом, она пахнет лесом, она ложится колыбелью моей щеки. Или это и есть лес? Вот живот твой — вздымается теплыми морскими волнами, дышит древним единым океаном. Или я стою на берегу? Путаюсь, милая, теряюсь. То ли землю нашу вижу, то ли ты передо мной стоишь. Птица закричала детским голосом из вздернутой к восходу тучи? Или ты позвала? Ливень обнял за плечи, полез игриво под рубашку, подмигивая вздрагивающей листвой? Или руки твои к коже прижались? Где ты, а где все прочее, как снова мне обрести эту грань? Как отделить смех твой от шелеста травы, как разнять грозную досаду и молнию? Не разнять, не разделить. И где бы я ни был — ты остаешься со мной. Так влюбленный смотрит вокруг, а видит только одну. Везде встречает ее черты, ее всегда ускользающий и навсегда обретаемый образ.