По Меди было четко видно, почему он до сих пор не врач или юрист в Бейруте: каждый умен, когда сбоку. Меди был прозорлив во всем, что его не касалось или что он лично никак изменить не мог.
Как только дело подходило для него слишком к делу — вставай и действуй, он из эмпатичного и приятного человека превращался в расшатанный комок нервов, желающий одного: быстрее сдохнуть и ничего, никогда не решать.