Глава XIII.

Арес дождался слугу Маркуса, тот отворил ворота. За воротами стоял Гней с опущенными в землю глазами, за его спиной стоял какой-то человек со свитками в руках.

- Где, говорите, спасенные мальчики? — вытягивая шею поверх плеч Гнея, произнес незнакомец.

Встревожено вышел из дома Архериус. Я испугано следовал за спиной учителя.

- Уважаемый квестор, — Гней обернулся к чиновнику, — можно я сначала поговорю с мальчиками, прежде, чем вы их заберете?
- Только быстро, мне надо до захода еще три двора проверить, — развернув один из свитков, уже уткнувшись в него, не глядя на Гнея, бормотал человек, — у вас мало времени.
- Хорошо квестор Сервий, — Гней взял за руку Ареса и шел к нам навстречу.

Архериус дрожащим голосом спросил Гнея:
- Что произошло, мой милый друг?
- Дорогой Архериус, на мальчиков нет документов, подтверждающих, что они дети свободных граждан Рима. До того, как Маркус привезет мать мальчиков, Лукрецию, и не предоставит римское гражданство их матери, мальчиков придется отправить в приют.

У меня подкатил ком к горлу. Я молчал. Чувствовал, как у меня проскользнула слеза. Арес тут же завопил:

- Гней, ты же обещал быть с нами и беречь нас. Где твое обещание солдата? — захлебываясь слезами, кричал Арес и дергал Гнея за руку.
- Арес, Генис, это ненадолго, надо набраться терпения. Вы же будущие солдаты великого Рима! — успокаивал нас Гней.
- Послушайте Гнея, — также начал поддерживать нас учитель, — мы же не пойдем вопреки закону? Иначе всех нас ждет большая неприятность. Что потом скажет ваша мама, если все попадут за решетку, и это еще в лучшем случае.

Квестор сделал шаг вперед:
- Все, время закончено, берите мальчиков, и ступайте за мной. И без глупостей!

Гней, молча, взял нас за руки. Арес потихоньку умолкал, я же опустив голову, покорно шел с Гнеем за квестором Сервием. Мы с братом обернулись, помахали с братом рукой Архериусу. Учитель поднял на прощание одну руку, другой вытирал слезу со щеки.

По дороге чиновник еще забрал двух мальчиков и одну девочку из беженцев, потерявших своих родителей. У ворот приюта мы обнялись с Гнеем.

- Я обещал, как Маркус, и сейчас обещаю, что не брошу вашу семью. Вы скоро увидите вашу мать, и, как обещал Маркус, мирно заживете у него дома. Я же со своей стороны буду продолжать делать все возможное для вашего счастья. Даю слово воина великого Рима!

Квестор повел нас в уже заранее открытые ворота. Гней оставался за воротами, смотрел нам вслед.

- Помните, мое обещание! — крикнул вслед Гней.

Сервий передал нас в руки двух людей в пыльных серых одеяниях. Нас, четверых мальчиков, повели в левый барак, а девочку отвели в противоположный. Сервий передал один свиток человеку, вышедшему навстречу. Отряхнувшись от пыли, он потом вышел за ворота.

Внутри барак ничем не отличался от тюрьмы. Комнаты с решетками вместо дверей, в которых на полу ютилось по восемь — десять детей. Все сидели чумазые на тонком слое соломы.
Нас за шкирку по очереди вкинули за решетку. Далее человек в сером закрыл нас на ключ, как отъявленных преступников. Через некоторое время пришел человек со свитком. Развернул и начал огласку мальчишек. Дошла очередь до нас:

- Генис Парфений Фабиус?
- Я! — прохрипел я усталым голосом.
- Арес Парфений Фабиус?
В ответ — тишина. Я толкнул брата. Он, то ли задумался, то ли дремал.
- Я, — очнувшись, прохрипел Арес.

Человек подозвал охранника:
- Можете теперь готовить в эту по одиннадцать порций, — приказал человек в сером. Затем он начал бормотать, — Да сгорели бы они все со своими Помпеями! Своих проблем хватает, да еще этих содержать.

В маленькое окошко с решеткой кое-как пробивался солнечный луч. Вокруг был смрад, так, как отхожего места здесь не было. Все ходили по очереди в один угол. По графику, один из мальчиков убирал всю солому. Решетку отпирали, он загружал солому руками в тележку и отвозил на задний двор в сточную яму. Затем, из стога, что в другой стороне, загружал в эту же телегу новую солому.

- Сегодня хорошо проспись, — сказал из одних мальчиков, чуть постарше меня, — завтра, как новенькому, тебе убирать весь двор приюта.
Я тяжело вздохнул.

(Продолжение следует).