Мы привыкли себя жалеть, —
К телу ближе своя рубаха.
И своя нам милее плаха,
И своя нам дороже смерть.
Но так тяжко, когда в Аид
Мир несется по доброй воле,
Превращая житное поле
В поле жутких смертельных битв.
Ну, откуда столько лопат?
Вся земля, как кротом, изрыта.
И склонилась скорбно ракита
Над могилой безвестных солдат…
Вечность — дни, как подсолнух, лущит.
Кто останется жив — тот бессмертен,
И другой — навсегда на портрете,
Наша боль, наш память и щит…