Шёл по следу к желанной цели,
наледь остро резала лапы,
ветры гимны охотнику пели
в небе чёрном со звездным крапом.
Белый волк в ледяной пустыне,
и цепочка следов-провалов —
здесь от холода сердце стынет,
что под рёбра стучит устало.
Ноздри снег обжигает колко,
запах странно-знакомый манит…
Прошлой жизни куски-осколки
вряд ли волчья склеит память.
Зверь не может стать человеком,
чужда зверю милость прощенья,
хоть обида уже поблекла
сквозь туман перевоплощений.
Но у зверя есть хищный голод,
где убийство — простой обычай.
В снежно-серое вязкое олово
вдруг упал человек-добыча.
Я коснусь языком ладони,
белой шерстью метель завьюжит…
Ты в той жизни меня не понял.
В этой — я тебя съем на ужин.