Маме....
Как же быстро летит время. Три года…
Но у любви нет срока годности. И у боли, к сожалению, тоже…
У меня твои глаза, Мам!
Так говорит папа.
Сегодня он сказал, что ты была главным смыслом его жизни и самым большим счастьем. Любовь длиною в жизнь, со школьной скамьи. Это ли не чудо?
Долгое время, после утраты, я была в прострации. Впервые в жизни не могла сдержать слёз на людях, в транспорте, на работе… Эмоции были сильнее меня.
В каждой пожилой женщине я видела маму. Хотелось остановить время, и крикнуть: «Небо, пусть эта женщина живет долго-долго! Она мне не чужая, она похожа на мою маму. Неважно чем, ростом, возрастом, походкой, улыбкой…»
Говорят, горе делает нас сильнее… Возможно, позже. Но сначала оно делает нас уязвимее. Любая утрата предшествует трансформации, проверено на собственном опыте. Вы уже не будете прежними. Прежним не будет ваше окружение, родственники, друзья, знакомые.
С людей на «раз-два-три» слетают маски. Кто-то, от кого не ожидаешь, протягивает руку помощи, зато тот, в ком, вроде бы, уверен на все сто, включает режим равнодушия или, что хуже, втыкает нож в спину.
Такова жизнь. Мы мудреем и взрослеем. А наши ушедшие родители смотрят на нас с небес, радуются нашим победам и оплакивают с нами неудачи.
Знаешь, Мам, очень многое произошло за это время. Падения и взлеты, предательство одних и поддержка других, горечь потери и ощущение полета в пропасть.
Т у р б у л е н т н о с т ь.
Все это осталось в прошлом. Я справилась. Твоя сильная девочка справилась, потому что очень похожа на тебя.
А помнишь, как ты шила мне на Новый Год костюм шахматной королевы, а еще костюм снежинки из своего свадебного платья? Признаться, я была страшненькой неуклюжей королевой, но ты смогла убедить меня в обратном. А ведь тогда ты шила мне не платья, а крылья, Мам! И они помогают мне летать даже сейчас. Правда, периодически их приходится чинить. Но это такие пустяки…
А помнишь, как мы клеили гирлянды своими руками, мастерили короны из битых елочных игрушек, делали летящий снег из ваты и люрекса, безжалостно портя при этом свежевыбеленный потолок?
Помнишь, как папа неуклюже изображал Деда Мороза в твоем красном кремпленовом пальто? И пока наш Дед Мороз играл на баяне крымскотатарскую «Хайтарму» и грузинскую песню «Сулико», малыши с сомнением дергали его за ватную бороду, и спрашивали, почему голос деда Мороза так похож на голос дяди Кости? А теперь мир папы — твои фото. Он часто плачет, мам, твой самый верный муж и одноклассник. А третьего января у вас была бы Золотая Свадьба. Золотая свадьба людей с золотым сердцем. Но не случилось…
Помнишь, Мам, как мы с тобой покупали подарки соседским деткам, и всем подъездом ходили к друг другу в гости до утра… А ведь потом еще долго, по старой памяти, все мои друзья приезжали праздновать к нам Новый Год. Даже в мое отсутствие. Их, как магнитом, притягивало твое тепло и необыкновенный вкус «тетьсониных» фирменных пирогов и тортов. Для каждого в нашем доме находилось доброе слово и твои материнские объятия.
Наш почтовый ящик всегда ломился от открыток и писем, а телефон трезвонил с утра до вечера. Всем срочно нужна была Сонечка Бурханова. Да, тебя обожали… Твой звонкий заразительный смех можно было услышать за километр, и у всех, кто его слышал, сразу же поднималось настроение. Я не помню, чтобы ты судачила с соседками, и кого-нибудь обсуждала. Ты была выше любых сплетен и грязи.
Я до сих пор не верю в то, что тебя нет. Нигде нет. Ты была олицетворением самой жизни, и слово «смерть» никак не ассоциируется с тобой. Ты уехала, Мам, в свою последнюю командировку, и просто забыла вернуться.
Соня, Сонечка, София Бурханова.
Я отпускаю тебя, Мам! Ангел мой…
Пускай летит твоя душа туда, где мы однажды встретимся!
Золотых тебе крыльев, шелест которых я слышу по утрам возле своей кровати.
У меня все хорошо, не переживай.
Потому что ЛЮБОВЬ СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ!