* * *
Не суетись. Салюты отгремели.
Друзья ушли. Закончилось вино.
Заснули болтуны и менестрели.
Глянь — бархат чуткой тьмы во всё окно.
Всё прощено, забыто, отменилось,
и наступил особый час такой,
что вместе Божья и людская милость,
и счастье, и катарсис, и покой.
В большом дворе, где пусто и тревожно,
уже ненужность чувствуя свою,
мигает ёлка - как-то осторожно —
одным — одна у ночи на краю.

* * *
Не окликай — мне так светло молчится.
Не хорохорюсь — фальши не люблю.
Читается последняя страница,
а дальше — год… тираж…
аля — улю.
Всё всматриваюсь, всё ловлю детали,
подробно переход вобрать хочу.
А поделиться, рассказать едва ли —
мне, смертному — слабо, не по плечу.
По музыке, по праздникам, по бедам
случилось прошагать и продышать,
Не спетое, не сказанное, недо…
Коснуться, всё понять.
… показать весь текст …

* * *
. так пахнуло костром, что душа онемела.
Это даже не детство, а генный пробой.
Где был этот уют? Что хмелило и грело?
И тогда ли, сейчас до конца был собой?
Почему взгляды предков затылком и кожей
ощущаю до дрожи — с рожденья до днесь?
Почему в том, что ждёт — что томит и тревожит-
ничего не могу угадать и прочесть?