Проедаю, пропиваю три копейки за два дня.
Опыт лам перенимаю, в измерениях летаю
в оболочке пузыря.

Выживаю, не шикуя, без претензий и обид,
Небу, солнцу — Алиллуйя,
Мир пока благоволит.

Не паду я на колени ради травушки-травы,
И копать по повеленью, заразившись чьей-то хренью,
ни за что не буду рвы.

К лабуде свинцовой хмури
Глаз привык за столько лет.
И давно ко всякой дури
Приобрёл иммунитет.

На чужие щи не стану,
Открывать, как рыба, рот.
Голод мне по-барабану, коли рожь не по-карману,
Лишь бы сытым был мой кот.

Не завидую безумцам, потерявшим якоря.
В невиновности презумпций покоряющих моря.

Со стихией шутки плохи — нет любимчиков у ней,
Дела нет в любой эпохе во всеобщей суматохе
ей до званий кораблей.

Всякий поровну получит
ровно то, что заслужил.
Будет так, а не иначе —
знает каждый старожил.

Приглашёнными гостями заполняется Тартар —
Где вовсю гремят костями, челюстями, лопастями
под звучание фанфар.

Где грехи свинцом налитым
шага сделать не дают,
А чечётку бьют копыта
по паркету из графита.
В общем, весело живут.