В уютной кухне женщина седая,
сгибаясь по-старушечьи в дугу,
готовит, чутких рук не покладая,
для сына борщ, котлеты и рагу.
Он поздний, от несбывшегося брака
с последним из растраченных мужчин —
надёжным, как ей виделось. Однако
и тот исчез без видимых причин.
Она пятнадцать лет самозабвенно
растит и холит копию отца.
И день за днём забот густые тени
уродуют черты её лица.

В рутинном полдне плещутся герани,
прильнув цветками к солнечным лучам.
А сын беспечно дремлет на диване,
устав бродить в инете по ночам.
— Сынок, пора вставать, иди обедать, —
мать ласково притронулась к плечу.
Он голосом дряхлеющего деда
бросает ей:
— Отстань, я не хочу.

По спицам и легко, и деловито
несётся кашемировая нить.
Ещё чуть-чуть — и будет тёплый свитер
кровинка ненаглядная носить.

За ужином в смартфоне неотрывно
сын ищет навороченный планшет
и пальцем тычет:
— Слушай, мать, купи мне…
— Прости, но на планшеты денег нет.
И твой айфон, и прочие хотелки
меня зажали в яме долговой…
Сын вилкой нервно грохнул по тарелке:
— Иди на подработку, а не ной.
Надув губу, он взглядом злобно жалит
и по щекам словами хлещет мать:
— Какого чёрта ты меня рожала,
когда не можешь толком содержать?

Порой, когда на кухне спят герани
и катится луна в небесный пруд,
ей хочется уйти к любимой маме —
под землю.
Да кредиты не дают.