…Среди расстрельщиков оказались юные полицаи — совсем еще мальчишки. Увидев такой ад, который они себе не представляли, опустили своё оружие и отказались стрелять. Немцы набросились на них с криками: «Шиссен, шиссен, шнель!» — «Стрелять, стрелять. Быстро!» Но они не стали этого делать. Один из них, смотря прямо в глаза немецкому офицеру, сказал:

«Нет, я не могу и не буду».

Офицер приказал их обезоружить. Им дали лопаты и велели копать себе могилу…

Покончив с первой партией обреченных, полицаи загнали на злополучную площадку следующую группу.

Это массовое истребление продолжалось целый день. Как и обещали нацисты, помощь всем инвалидам была оказана: их грузили в машины, специально оборудованные так, чтобы выхлопные газы от двигателя отводились в кузов. Эти душегубки заезжали с верхней части яра для выгрузки трупов.

Молодых полицаев немцы расстреляли, оказав им честь быть похороненными в отдельной могиле и не принудив их раздеваться. Они могли бы спаси свою жизнь, перешагнув границу, разделяющую человека и нелюдя, но не смогли и не захотели. Они предпочли умереть людьми, чем продолжить жить с руками в крови невинных.

В пятидесятые годы эту могилу сравняли с землей, якобы потому, что в ней покоятся полицаи.

Во времена советской власти, когда устраивались митинги в память о погибших, чья-то невидимая рука всегда втыкала на месте бывшей могилы крестик из тоненьких веточек, очищенных от листьев, несмотря на пристальный надзор властей.