У нас нет хлеба, у нас нет крова,
есть маленький чёрствый кусочек лета.
И рвётся мережкою ткань сюжета.
На нас браслеты, а не оковы.
Эклеры ли, хлеб ли — всё то же тесто:
меси, добавляя муку и воду.
А мы с тобой — из общего текста,
хотя есть трудности перевода.
В углу пылятся кисти и лира.
Заговори поцелуем губы.
Мы не герои войны и мира.
Мы просто люди. Мы просто любим.
Да, может, всё и не так уж страшно:
Амур — засахаренный барашек,
… показать весь текст …

Слов не нахожу. Боль в груди сильнее
нежности моей, верности твоей.
Отцветёт сирень в городских аллеях,
мы пойдём гонять жирных голубей.
Африканский зной вьётся над Сибирью.
(Тридцать два в тени, плавится асфальт!)
А меня вчера взяли и убили.
Я ещё могу нежно целовать.
Я ещё могу с верностью твоею
под руку идти. (Ну же, посмотри!)
Странная игра: больно Галатее,
но ни слов, ни слёз у неё внутри.

Слёз не нахожу. Голуби склевали.
… показать весь текст …

Всё это песни в темноте.
Они впиваются и жалят,
не оставляя даже жалость
ко всем, которые «не те».

Всё это песни в темноте
своей любви, своей печали.
А все, которые «не те»,
они не пели, но молчали,

так много слов произнося
(так мчатся по подземной ветке,
по рельсам смазанным скользя,
с пустой породой вагонетки).
… показать весь текст …