Он ведь тоже наш внук
Открыл глаза. В окно светило солнышко.
— Спасибо, Боже, ещё за один день в этом прекрасном мире! — прошептал старик.
Уже полгода Геннадий Данилович, открыв утром глаза, первым делом произносил эту фразу. С того дня, когда ему исполнилось девяносто лет.
«Как хорошо было десять лет назад! Надя ещё жива была, — на глазах старика появились слезинки. Взглянул на огромный портрет жены, висящий на стене, и мысли унеслись в те счастливые времена. — Она постоянно ворчала на меня, а я, дурень, злился. Два года, как она ушла. Немного, уж, осталось — скоро встретимся. И с сыном — тоже!»
Геннадий Данилович долго смотрел в потолок.
«Почему Захар стал таким. Ведь хорошим был в детстве, спортом занимался, два года в армии отслужил. Женился… Развёлся… Иринку мы воспитывали. Как её Надя любила… Сейчас внучке уже сорок. Да и дочке её Наташке, моей правнучке, уже двадцать».
На сотовом заиграла музыка. Геннадий Данилович, кряхтя, встал. Дочь:
— Папа, с тобой всё в порядке?
— Нормально, Катя!
— Лёнька через пару часов к тебе зайдёт.
«Дочери Кате уже шестьдесят три. Подумать только. Вроде недавно мы с Надей охали: „Что ты делаешь? Тебе тридцать шесть, а ты рожать надумала. Ведь есть одна — хватит“. А уже и Лёньке двадцать семь. Правильно, что родила. Каролине десять лет тогда было. А она уже всем заявила, что в этой „дыре“ жить не будет. Сейчас в областном центре. Коттедж, машины… Звонит… иногда».
Старик, слегка держась за стенку, прошёл на кухню, включил чайник. Пошёл в туалет, затем стал бриться и умываться. В голову вновь полезли мысли о сыне:
«Шестнадцать лет, как Захар умер. Вроде, перед смертью пить бросил. Даже, какую-то женщину нашёл. Жил с ней несколько лет. Ребёнок у них родился. Надя моя всё возмущалась: „Нам одной Иринки хватит?“ Внучка тогда уже родила. Квартира ей нужна была. Нам-то с Надей денег хватало — у меня и пенсия неплохая и за книги хорошо платили. Правда, все деньги на внуков уходили. Каролина, как раз, в областной центр уехала, в институт поступила, полностью на нас была. Тоже ведь внучка. Это сейчас все внуки пристроены и живут хорошо».
Померил давление, вроде, нормальное. Приготовил чай, продолжая думать:
«Почему мне Захар в последнее часто снится. Наверно, к себе зовёт? Он в сорок четыре умер. А для меня так ребёнком и остался. Сейчас ему уже шестьдесят было бы. Нет, он словно, о чём-то просит. Да, я вроде всё в этой жизни сделал. Внукам всем помог квартиры хорошие купить, и правнучке старшей — тоже. За могилками за всеми ухаживаем. Скоро и моя могилка рядом с Надиной появится. Чувствую, последний месяц на белом свете живу».
Геннадий Данилович долго сидел на кухне, словно пытаясь ухватиться за какую-то мысль. И вдруг…
«А ведь у моего Захара был сын этой… как её? Ольги. Тогда у нас с Надей столько проблем с внуками… внучками, было. Так ведь и этот мальчишка мне внук. А я даже о нём ничего не знаю. Так, так, надо Иринке позвонить. Может она чего знает?»
Набрал номер внучки:
— Привет, Ирина!
— Ты что дедуля? — раздался радостный голос. — У тебя всё в порядке?
— Нормально, нормально! Слушай, мне здесь в голову такие мысли лезут. Ты знаешь, что у твоего папы перед смертью сын родился!
— Конечно, знаю.
— А ты не знаешь, что с ним?
— Я-то знаю. Это вы с бабушкой, его не захотели принимать, — тут голос стал дружелюбным и немного загадочным. — Зовут Миша, двадцать лет. Отслужил в армии. Работает на заводе. Учится заочно в институте. Через месяц у него свадьба.
— А я и не знал.
С минуту стояла тишина, которую нарушила внучка:
— Дедуля, с тобой всё в порядке?
— Ирина, хочу с ним увидеться. Ты его адрес…
— Сейчас позвоню ему. Мы с ним часто перезваниваемся. Он хороший парень.
Прошло несколько минут. Наконец, раздалась мелодия телефона. Внучка:
— Деда, позвонила я ему. Вечером к тебе придёт. Ладно, пока. Наташка, опять, что-то охает.
— А что с ней?
— Дедуля, ты что забыл, что твоя внучка скоро бабушкой станет, а ты прапрадедом?
Не успел Геннадий Данилович положить телефон на стол, как услышал скрип открываемой входной двери. Ключи от его квартиры были у всех родственников.
— Лёнька! — улыбнулся хозяин, выглянув в коридор.
— Привет, дед! Куриный бульон тебе принёс. Мамка булочек ещё дала. Давай, садись! — внук махнул рукой и направился на кухню.
Куринный суп, как всегда, на славу удался. Жена у внука была поваром отменным. Геннадий Данилович всегда был рад, когда к нему приходили родственники. Да, они и приходили каждый день. Он даже знал, что они график составили. Сегодня вот внук пришел, а завтра — дочь придёт.
Посидели, поговорили. Внук убрал посуду и стал собираться. Уже в прохожей дед сунул ему пятитысячную купюру.
— На, в выходные со своими в парк сходишь!
— Дед…
— Всё, всё, бери! Это для правнуков. Я может, последний месяц на свете живу.
— Дед, я это лет десять слышу, — внук рассмеялся. — Опять, что-нибудь интересное в жизни случиться и умирать некогда будет.
— Ладно, иди, шутник! — старик махнул рукой и улыбнулся.
***
Этого звонка домофона Геннадий Данилович ждал с нетерпением, но всё равно, раздался тот неожиданно.
— Здравствуйте! Я — Михаил, — раздался голос в трубке. — Мне Ирина сказала… я пришёл…
— Заходи, заходи, внук! — он нажал на кнопку и открыл замок.
***
Дверь открылась. Зашёл парень. Деда шатнуло в сторону, он схватился за сердце и стал оседать. Перед ним стоял, словно сын, сорок лет назад вернувшийся из армии.
— Что с вами?
Парень поднял деда на руки, отнёс в комнату и положил на диван. Быстро выхватил из кармана телефон. Дед открыл глаза:
— Не надо внучок, — попытался подняться.
— Лежите! — остановил его парень, но телефон убрал.
— Вон, на тумбочке таблетки. Достань одну!
— С вами, точно, всё нормально? — Михаил подал таблетку.
Геннадий Данилович положил таблетку под язык:
— На отца своего ты сильно похож, — дед приподнялся, сел на диван. — Пошли на кухню! Посидим, поговорим.
Михаил обнял его за плечи, довёл до кухни и посадил на стул.
— Миша, ты достань из холодильника, колбасу, сыр, мясо там какое-то, ещё, что там есть. Ты, наверно, после работы и не ел? Чай наливай!
Парень бросился накрывать на стол. Когда закончил с этим, и начали обедать, дед велел:
— Давай, внук, рассказывай! Я ведь тебя один раз видел, на похоронах твоего отца. Ты тогда совсем маленьким был. Бабушка твоя, Надя, как узнала, что Захар умер, схватилась за сердце и упала… инфаркт. Пришла в себя, когда твоего отца уже похоронили. Долго мы от его смерти отойти не могли.
— Я вас тоже помню. Мне тогда четыре года было. Мне сказали, что вы мой дедушка. Папу — тоже помню, болел он часто, не работал. Я потом только узнал, что бабушка Надя ему каждый месяц деньги давала. Мама вскоре нового папу мне нашла, но он исчез, когда я во втором классе учился. Мы так и жили в папиной однокомнатной квартире. И сейчас там живём. Знаю, что эту квартиру папе вы с бабушкой Надей купили. Когда вырос, почему-то стыдно стало перед вами за маму. Она хорошая, но… понял, что вы для неё чужие, и она для вас — тоже.
Лицо Михаила вдруг озарила улыбка.
— Как-то после окончания девятого класса ко мне на улице подошла незнакомая женщина. И вдруг сказала: «Здравствуй, братик!». Так я познакомился с Ириной. С тех пор мы часто перезванивались, иногда встречались. Сегодня позвонила и сказала про вас.
Повисла пауза. Геннадий Данилович понимал, надо что-то сказать, но прошлое не давало сосредоточиться. И чтобы вернуться в настоящее, спросил:
— Миша, у тебя скоро свадьба?
— Да, через месяц. Дедушка Гена, вы тоже приходите.
— Спасибо! Постараюсь.
— Мы свадьбу делать не будем. Я только Ирину приглашу и вас. У моей Полины тоже, кроме матери, близких родственников нет.
— Внук, а где вы жить собираетесь?
— У мамки первое время. Потом в ипотеку однокомнатную возьмём.
***
Допоздна разговаривали дед с внуком. Расстались по-родственному. Обменялись номерами телефонов. Геннадий Данилович подошёл к портрету жены, скрестил руки, как на молитве:
— Надя, у нас внук объявился. Он так сильно на нашего Захара похож. Мишей зовут. Какой хороший парень! У него свадьба через месяц. Надя, ты подожди немного, не могу я сейчас к тебе прийти. Хочу внуку квартиру двухкомнатную купить. Деньги у меня, и которые ты копила, остались и ещё добавились. Куда мне их девать? Только правнукам на гостинцы и трачу. Ладно, Надя, подождёшь? Он ведь тоже наш внук.
Поговорил Геннадий Данилович с женой и направился в спальню, но уснуть ему сегодня, видно, было не суждено. Раздалась мелодия на телефоне. Снова внучка, Ирина:
— Дедуля! — раздался её радостный крик. — Наташка родила! Теперь и я бабушка, а ты — прапрадед. Дедуля, завтра всё расскажу! Счастливо!
Геннадий Данилович повернулся к портрету жены и, как бы виновато, развёл руки. И на мгновение ему показалось, что жена улыбнулась в ответ.