В углу таверны сидел путник. С мечом. Сутулая осанка его говорила о смертельной усталости. А пустой стол перед ним говорил о том, что странник не нуждается в пище. В золоте. В любом благе. Если конечно золото стоит называть благом. Мрачный рыцарь с дурной славой. Это наверное все, что о нем можно было сказать. Доспех был дешёвый и видавший очень многое. Когда кто-то из посетителей отпустил шутку про его доспех, рыцарь вздрогнул. В памяти его всплыли кровавые и жестокие битвы. Он держал тогда не меч, а щит. Он держал его ради мира. Ради милосердия. Ради прощения. Но когда он остался один, он не выдержал. Пал духом. А затем и душой. Он помнил как бросил щит. И бежал. Тьма быстро его настигала. И от когтей его защищал лишь доспех Веры. Она была кристальной. Несокрушимой словно алмаз, словно сам Творец протянул ему руку чтобы вытащить из ада. Тысячу лет тьма терзала его. Тысячу лет его доспехи не смогли пробить. Когти ломались. Зубы крошились. Острия копий и стрел разлетались стальными брызгами. Тысяча лет мучений. Тысяча лет без света. Тысяча лет кромешной жестокости и зла. Тысяча лет грехов и жуткий видений. За тысячу лет в этом непробиваемом доспехе умерла святая душа. И однажды рыцарь поддался гневу и боли. И больше своей Веры он возжелал смерти. И покинул Творца. Доспех его со скрежетом пробило мечом прямо в грудь. Прямо в сердце. Вот он конец мучений. Очнулся же он в лесу. И с тех пор, раздобыв плохой меч и доспех, он ходит с истлевшим сердцем, ища упокоения. Мрачный рыцарь с дурной славой