Весенние снега, больные целлюлитом,
в полдневное тепло о чем шуршите вы?
На севере моем — глухом незнаменитом —
проходят облака у самой головы.
Поставлю на апрель — должно же хоть однажды…
В просторном сосняке сороке помолюсь
и вспомню о друзьях — подробно и о каждом,
и, как сто лет назад, в молчальницу влюблюсь.
А что это «судьба»? А что это «дорога»?
О терминах таких и слышать не хочу.
Наедине с весной, когда дыханье бога
в сосновой тишине проходит по плечу.
Окликните меня, как я вас окликаю,
все, в ком я растворен, чьи контуры во мне,
когда я лишь одно всей кожей ощущаю:
пульс счастья и тоски в замедленной весне.