— Не надо меня недооценивать, Палач, — Карина выплюнула сигарету и снова закурила.
Он ее боялся так, что иногда отключал телефон, чтоб не читать грозных сообщений о жгучей мести.
Да, он кретин и Ирод. Он посмел изменить самой нежной женщине на свете.
Тогда еще нежной, в былые времена палящего лета, когда он и она были счастливы обычным счастьем.
Они пили пиво на берегу озера, целовались в метро и сыпали комплиментами в адрес друг друга направо и налево.
Карина ни черта не простая!
— Чего молчишь, Палач,-женщина в ярко-зеленом брючном костюме зло улыбалась и курила тонкие сигареты одну за одной.
Черт! Она еще и закурила. Ведет себя, как дешевый сапожник. Еще и бесконечное сквернословие, ранее ей несвойственное.
Совсем с катушех съехала на почве мести.
Что ей надо-то? Его голову на синем блюде, посыпанную пеплом прощания?
Карина итак растоптала его. С работы уволили, машину продал, а о друзьях вообще молчать бы.
Все все узнали. В том числе и… жена.
Он обещал развестись! Но ей надо всегда чуть больше, чем ничего!
И он не мог признаться даже самому себе, что чертовсеи любил эту странную женщину с пепельными волосами и ярко-синими глазами.
Карина стала его проклятием.
— Палач,-девушка ухмыльнулась,-а ты как бы хотел погибнуть? От руки хрупкой женщины или же… Нет, от руки любимой женщины!
И Карина зло засмеялась. Было в ее смехе что-то демоническое, предосудительное, неправильное.
Но он прекрасно помнил ее ласковые руки на его шее, смачные поцелуи и лучистые глаза. Она обещала не покидать иего, быть верной, заботиться и быть всегда рядом. Он целовал ее в тонкий нос и обнимал.
Сатана все же есть!
Он стиснул зубы и заорал:
— Давай, стерва!-убивай, — стреляй в упор, но глаза я не закрою! Лишила меня всего? Лишай и жизни! Мне она больше ни к чему! К собакам выкинь!
Что ты еще хочешь от меня?
Лицо худого мужчины в синих джинсах покрыла испарина.
Карина подошла к нему в плотную и распорола ножом веревку, которая связывала руки. Красные полосы говорили о боли. Физической, душевной.
Она впилась губами в его губы и больно пнула в живот.
— Не переживай, Палач,-я ушла,-будь счастлив.
Мужчина оторопело смотрел в след стройной фигуре бывшей любимой.
По горячему песку шла прекрасная девушка. По ее бледному лицу катились слезы. Но он их больше не увидит.
Рейс, к счастью, не задержали. Самолет летел ровно, напитки казались безвкусными, еда пресной. Но Карине было все равно. Она улетала туда, где рассвет будет ярче, а закат светлее.
Новая жизнь иль спасет, или поглотит ее заново.
На стекле усталая женщина написала три слова:
«I love You!»
Ольга Тиманова