она умеет летать во сне, писать стихи и гулять по крышам
а я был старше её на век, а может быть и на сотню жизней
она похожа на эльфа и… на принца маленького без шпаги
она живёт каждый год за три и сердце кутает в мягкий шарфик
её хотелось спасать от змей, коварных троллей мышей и кошек
и на руках уносить в постель и слушать soul под тонкой кожей
а по утрам приносить туман, клубнику в сливках и чай с вареньем
сходить от нежности с ней с ума и разводить как мосты колени.
а после пить у костра вино и жарить лунную пиццу в гриле
курить, молчать, целовать висок и в небе облаком плыть ванильным

она умеет летать во сне и детским почерком пишет письма
а я был старше её на снег, и в прошлой жизни был мудрым лисом

Молчать. Забыть слова и камнем лечь. На дно. Чтоб даже рыбы не споткнулись. Нарисовать пейзаж. А утром сжечь. И заблудиться в лабиринте улиц.

В нейтральных водах-быть себе чужим. Подводной лодкой плыть в песчаных дюнах. Построить город. И разрушить Рим… Стать пеплом иероглифа, на рунах.

И между небом и землёй скользя, в безумие своих противоречий. найти в том хаосе-безмолвного себя и обрести, потерянный дар рЕчи.

Кричать и плакать, весело рычать, как зверь, отгрызший лапу из капкана и заново. пейзаж нарисовать Дом. Окна в сад. Солярис океана…

У неё полнолуния шрамы и волнующий голос крОви,
она делится с ночью жаром, а потом ничего не помнит…
как под спинами снег горячий закипает морскою пеной,
как стеклянное небо плачет, а душа выгорает в пепел…
Где зима притворялась летом и эльфийские сказки леса
разносила метель по свету, волчий вой обращая в песню,
а друиды варили зелье и орехи мешали с мёдом,
и будили волынкой кельты утихающий голос крови,
и уже ничего не значит тайный код на её ладонях…
она пьёт шоколад горячий
и не помнит меня…
не помнит…