Забытая нежность, обратно дороги нет,
Но только ты стала грубее на несколько тысяч лет,
Ты стала свободнее, шире и тверже упрямый шаг,
И мягкая мантия ветром… но что там под ней? Наждак.
Когда-то железные стены скрывали ранимый тыл,
Но жизнь прожигала сталь и новый растила скил,
И вот ты ещё не в теме — провал или повезло?
Лишь думаешь, как смягчить бы литое своё нутро,
Посмотрят в тебя и скажут: «Живут же здесь без души!»,
И им невдомек, как было, что просто в душе ножи,
Их ручки, как твёрдые иглы, создали собой покров,
И вот тебе больше не больно, даже от этих слов.
Но может быть повезёт, слеза ещё заблестит,
Смеяться способен тот, кто чувствует, как болит,
Кто долго молчал, сумеет осмысленно говорить,
А кто нелюбовь прошёл… лишь тот обрёл смысл — любить.
И будет однажды… Вы рядом, он в свете Луны сидит.
«Ты свет, ты живое сердце!» — и видишь, что он не льстит.
Признаешься: «Иглы и грани, расколотая броня —
Тому дань, что где-то когда-то… никто не жалел меня».