Аэропорт. Отложен рейс.
И следуя веленью,
Купила девушка журнал,
К нему пакет печенья.

Прилежно оглядела зал,
О, два свободных… вместе.
Удобно так, листать журнал,
Печенье рядом — в кресле.

Одно взяла. Её вдруг злит,
Одно взял и мужчина.
Не бомж совсем, приличный вид…
С газетой рядышком сидит.
Ну, что за чертовщина.

Какой нахал! Ну как же он…
В лице нет и смущенья.
Она одно, и он одно…
В газету взглядом углублён…
Сидят, едят печенье.

Эх, закатить ему б скандал
И уничтожить взглядом.
Ну надо же… прохвост! Нахал!
Убить его бы «ядом».

Но… зал не пуст. И он сидит,
Не ждёт уничтоженья.
Она ж за ним со злом следит,
Какой же сделает он вид,
На дне одно печенье.

А он спокойно разломил
И протянул ей… половинку.
Ах, страшный, рыжий крокодил!
Не видишь, мне ты нахамил!
Ты заслужил дубинку!

Вскочила дева вне себя.
Объявлен рейс. Уж в кресле
Открыла сумку теребя.
Глаза на лоб полезли.

А в сумке… Вот он, мой пакет!
Моё печенье! Он же
Своим делился… Нет же… нет…
И щёки стали -маков цвет.
Я приняла за бомжа?

Так иногда несём мы бред,
Придумав вдруг в шкафу скелет.