В предновогодний дeнь, с утра пораньше, ко мне пожаловала моя школьная подруга Натка со своим новоиспеченным мужем Сашей.
Оба улыбались, счастливые и веселые! Натка мне шепнула на ухо, что беременна. Я ее поздравила и поцеловала.
Скинув валенки (она их обожала, несмотря на то что их давно никто не носил), забежала на кухню и села за стол.
— Саш! Иди сюда! Не стесняйся!
И Саша робко вошел и сел рядом с женой. Я начала хлопотать, включила чайник и достала из холодильника приготовленные к праздничному столу заварные пирожные.
— А это чё?- спросила Натка и взяла в руки баночку с красной икрой, лежавшую в дверце холодильника.
— Икра, — сказала я, — к Новому году бабушка из Москвы прислала.
Бабушка ежегодно присылала мне две посылки: к Новому году и к 7 Ноября! Ей, как члену партии с 1922 года и персональной пенсионерке, положены были банка с икрой и шоколадно-вафельный торт, правда за свои деньги. Восемнадцать лет Колымских лагерей, дали ей право покупать дефицитные товары. Она их сама не ела, а высылала мне в подарок. А я, в свою очередь, берегла для торжественных случаев.
— Ой! А я никогда икру не ела! — добавила с грустной ноткой Натка
— Наташа в положении! — солидно подсказал Саша.
— Сейчас дам попробовать, — сказала я, открыв баночку, и начала нарезать белый батон для бутербродов., не ложкой же ее есть, — подумала я
Натка взяла чайную ложку и окунула в банку, и зачерпнув пополнее, стряхнула себе на язык.
— Соленая! Я как раз солененького хочу! Мне хлеб не нужен, я так попробую! А ты пока Саше что-нибудь дай, он тоже голодный.
— А дома у вас к Новому году ничего не приготовлено?
— Да нет, не в этом дело! Мы живем у родителей, и Саша не может как следует поесть, стесняется…
И Натка зачерпнула опять полную ложку, быстро сглотнула и придвинула к себе банку поближе.
Саша смотрел на нее блаженными глазами, умильно, сладко прикрывая их от удовольствия рыжими ресницами.
Кожа на лице его порозовела, и веснушки слились с ней в единое красное пятно.
Он вместе с Наткой причмокивал губами и сглатывал слюну.
Красная икорка была моим самым удачным украшением к столу, и я еще питала надежду, что Натка оставит хоть половину…
— Наташ! Ты и хлебушек возьми с маслом, так будет сытнее… — промямлила я
— Не хочу! Я хочу этой… икры! Если тебе жалко, скажи сразу! — потребовала Натка.
— Сегодня ко мне гости придут, и я хотела сделать бутерброды…- с тоской сказала я.
— А кто придет? Зачем их икрой кормить?!- возмутился Сашка.
— Друзья с работы!- гордо ответила я.
— Пусть тоже что-нибудь несут! Может, и икру принесут, — вставила Натка.
Я замолчала, увидев, что в банке осталось только на один бутерброд.
— Наташ! Оставь и мне попробовать, — попросил Саша.
И Натка, выскоблив остатки, подставила свою белую ладошку под ложечку и, сопровождая ее нежным взглядом, положила Саше в раскрытый рот сверкающую оранжевыми красками драгоценную икру.
Саша проглотил ее молниеносно и сказал:
— Ничего! Есть можно!
— А по-моему, ничего особенного, соленая и все! Давай чайку попьем и пойдем домой.
Допив чай с пирожными, Натка засунула ноги в валенки и быстро исчезла за дверью вместе со своим мужем.
Через год, после рождения дочери, я нанесла Натке ответный визит, прикупив подарки новорожденной.
Натка кормила ребенка кашкой и приговаривала:
-Ешь, ешь, папка наш на красную икру не зарабатывает, не еврей, вот и не умеет…
Сядь, посиди… И чо ты замуж не выходишь?! Замужем так хорошо! Денег, конечно мало, но мы люди простые, живем как умеем-это тебе везет, икру лопаешь банками.
-Это же мне бабушка присылает.
-Неважно кто, а икру трескаешь, а мы кашу едим.
-Наташа! Я же тебе рассказывала, что бабушка 18 лет ни за что сидела в Колымских лагерях.
-Ну и что, многие сидели, а икру ложками не хлебают!
Эх, подумала я, отдали бы мы эти злополучные банки кому угодно, а впридачу все, что нажили, лишь бы вернуть золотые годы моих родителей и бабушки! Но многим этого никогда не понять!