Когда в сcоре мы доходим с ней до края:
Я «до ручки», а она темнее тучи.
Снисходительно признаю: «Ты — святая…
Я же — сволочь», — соглашусь, как подкаблучник.
Я, конечно же, признаю что угодно;
Не свою вину примерю я. И что же?
Да, так часто есть потребность быть свободным,
От любимой мне свободным быть негоже.
Как хотел бы научиться быть мудрее
И для женщины стать каменной стеною.
Ну не зря же я родился с крепкой шеей,
С головой, руками и мужской спиною.
Научиться бы мне хитрости у лиса,
Научиться бы мне верности у пса,
Да привить себе бы склонность к компромиссу,
Задушив в себе оглохшего слепца.
А она, в одном флаконе, дочь и мать.
С глаз её бывают молнии и слёзки.
Как бы женщин научиться понимать
И на многое смотреть по философски?
Научиться бы действительно прощенье,
И просить, и принимать великодушно.
Обучить бы разум с сердцем единенью.
Больно сердце горячо и непослушно.
И пусть конницей проносятся года;
Я старею не душою — лишь снаружи.
Но и возраст дарит мудрость не всегда.
Мудрость тем даётся, кто её заслужит.
И ходить бы против ветра и теченья,
Научиться бы мне, словно кораблю.
И я каждое ценить учусь мгновенье,
Рядом с женщиной, которую люблю.