Народ прибывал, распаковывался, становилось шумнее.

— Это — Пепе, итальянец-перекупщик, — указал Борис на невысокого худощавого мужчину лет пятидесяти, который медленно продвигался вдоль ряда, беседуя с продавцами. — Раньше он в Ладисполи приезжал, а теперь здесь у наших покупает. Цены даёт неплохие, но ему не всякий товар нужен.
— Матрошки, хохльома, финифт? — с сильным акцентом спросил Пепе, поравнявшись с Таней. Она отрицательно покачала головой.
— А это? — ткнул он пальцем на серьги с журавликами в её ушах.
— Эти не продаются, — ответила Таня.
— Продай, я хорошая цена даю, — продолжал наседать Пепе.
— Отстань, Пепе, — вступился Борис. — Лучше купи у меня бинокль. Или у неё — простыни.

Итальянец, поняв, что необычные финифтевые серьги ему не купить, разочарованно махнул рукой и пошёл дальше.

Появилась первая волна покупателей — и огромное пространство рынка прямо взорвалось громкими криками. Все продавцы — и итальянцы, и эмигранты — по приближении покупателей начинали кричать во весь голос.

— Да что они, с ума посходили?! — воскликнула не не шутку перепугавшаяся Таня.
— У итальянцев принято хвалить свой товар. Кричать не обязательно, но если идёт покупатель — суй товар ему под нос и говори.
— А что говорить?
— Да что угодно. Хотя бы цену. Смотри, — Борис вытянул руку с биноклем. — Чинкванта милле лире! — громко выкрикнул он.

Проходивший итальянец оглянулся и подошёл. На глазах у изумлённой Тани, поторговавшись минуты три, он купил бинокль, правда, не за пятьдесят тысяч, как запрашивал Борис, но за сорок.

— Вот тебе ещё один урок: проси больше, они всегда торгуются, — сказал довольный Борис, когда покупатель отошёл.
— У меня так никогда не получится, — вздохнула Таня.
— Получится, главное — начать!

Борис оказался прав. Вскоре Таня бойко предлагала свой товар, и у неё покупали. К часу дня сумки у обоих сильно опустели.

— Неплохо поторговали. Если ты не против — на сегодня хватит, — сказал Борис.
— Конечно, хватит. Я и не думала, что так много продам, — согласилась Таня.

Отойдя в сторону, они купили в ларьке по бутылке минеральной воды и, найдя скамейку, присели перекусить. У Бориса были бутерброды с колбасой, а у Тани — нажаренные с вечера оладьи.

— Пройдёмся немного по Риму, — предложил Борис, когда все припасы совместными усилиями были уничтожены. — Или ты тут уже всё обошла, пока жила в гостинице?
— Да что ты! — махнула рукой Таня. — Я Рима и не видела. Каждый день на электричку — и в Ладисполи, жильё искать. Колизей только успела посмотреть вначале.

Продолжение следует