Я умирала, как положено, сначала,
Исчезая постепенно миллиметрами.
Грусть душу в клочья разрывала,
Хотя снаружи это было незаметно.
Потом пришла щемящая тоска
И начала хозяйничать, как дома.
А я сидела с пистолетом у виска, Разглядывая мир мне незнакомый. Пришла апатия, патроны забрала…
Я почему-то отдала послушно.
И в этот миг вдруг поняла,
Как я устала и как стало скучно.
Лень меня нежно парализовала,
И наплевать на все и всех.
Я даже чуть дышать не перестала,
Но вспомнила что это грех.
Я до безумия скучала.
И я сошла с ума бы, вероятно,
Когда сквозь шум воды твой голос слыша, отвечала.
Или на улице тебя я узнавала…
И повторялось так неоднократно.
Я так ждала тебя, что слышала шаги.
И четко слух ловил, как произносишь мое имя.
Брат-недосып глазам добавил тени-синяки.
Я ненавидела людей, я порвала общенье с ними.
Я выбегала за порог,
Курила между этажами.
Надеялась, что виноват во всем поломанный дверной звонок,
Что это он стоит меж нами,
Однако, начал возвращаться здравый смысл.
И проявились признаки сомнений…
Прошло два года… ни звонка, ни писем…
Зря жду тебя и все напрасно, к сожалению.
И, наконец, пришел покой!
Пусть равнодушием наполнен,
Зато он рядом и всегда со мной!
А ты… надеюсь, никогда тебя не вспомню.