_____
Все быстро, на бегу — я в платье свое лучшее,
И капельку «москвы» — в ложбинку меж ключиц.
Мне мама вслед кричит, а я и не дослушала,
И выбежала в рой скольки-то тысяч лиц.
Сама не зная где, должна с тобой я встретиться —
Я просто поплыла сквозь этот океан
Букетов, песен, слез (кто молится, кто крестится)
Шепча «простите» тем, по чьим бегу ногам…
Перрон меня сглотнул, как сом плотвичку малую.
Все ровно как тогда. В июне. Общий гул.
Я вижу лишь глаза. счастливые… усталые.
Их много. Но твоих — найти в них не могу.
Но вот мелькнул в толпе твой профиль и помчалась я
Кричу «я здесь, постой!» — оглохнув от толпы.
Чужой лукавый взгляд: «сестренка, обозналася»
«с победой Вас» шепчу. И плачу.
Нет, не Ты.
Горит закат огнем. салюты. я, по-прежнему,
Стою и жду, прижав из ландышей букет,
Как первый раз «люблю» — скажу тебе конечно я…
еще не зная что — Тебя на свете нет
___________
Так умирают одуванчики,
лишь от дыханья ветерка,
прикосновенья тонких пальчиков,
и улетают на века.
И, рассыпаясь парашютами,
пушистым снегом по траве,
дыша последними минутами,
напоминают о тебе.
Ты смерти адрес не выпытывал,
свиданья ей не назначал,
Снимая шапку над убитыми,
в который раз ты восклицал:
— Врёшь! не возьмешь!
Заговорённый я! Мне лет до ста! -
но не успел…
и вдруг смотрел недоуменно
как таял снег и багровел…
Как умирают одуванчики?
лишь от дыханья ветерка,
так в 20 лет нелепо мальчики
ввысь улетают на века…
__________
Расскажи, Там что-то есть — или врут?
Расскажи, куда потом, как убьют?
Неужели за тоннелем — стена?
Мне открой, что заслоняет она?
А на самом деле — видно с вершин
Как я плачу у оградки в тиши?
Расскажи, а, правда, жизнь — словно миг,
В тот момент, когда глазами поник?
Расскажи, ведь Там должно что-то быть?
Ведь зачем-то до того — нужно жить?
А возможно Там увидеть — своих,
Или делят всех на мертвых- живых?
Или тоже Там сто тысяч миров?
И не встретиться — вдоль каждого ров?
Лучше сразу расскажи — где искать?
Я прорвусь, хоть полвселенной блуждать…
Расскажи! Ведь мы отыщемся — ТАМ?
Я не верю, чтоб — одна пустота…
А куда душа летит меж планет?
А что чувствуешь, когда тебя… нет?
__________
полудетские пальчики,
стриженый ежик волос…
«я вернусь!» — «а я даже и думать не смела иначе»,
может быть, кто-то прав, говоря, что мужчины не плачут.
а совсем еще мальчики?
плачут… беззвучно… без слез
я гордилась «до чертиков»
и — позавидуют пусть! -
всем подружкам читала «любовные» письма солдата,
фотография, где на присяге — «герой с автоматом» —
и три раза подчеркнуто:
«жди! непременно вернусь!»
…а когда ошарашено-
«нет, не поверю! Не ты!»
разревелась, впервые — в пятнадцать — нарезавшись в стельку,
мне вдогонку — письмо: «представляешь, осталось — недельку!»
и, коряво раскрашены,
в клетках страничных — цветы…
.полудетские пальчики,
стриженый ежик волос —
как вчера…
«а ты знаешь, три года — и мне уже тридцать!»
в прошлый век — /удержать! уберечь!/ - нет дорог возвратиться
за оставшимся мальчиком,
что вслед за мной не подрос…
___________
дома пахнет пирогом с капустой,
кот чужие лижет сапоги.
этот дядя, что почти до люстры,
будет кушать наши пироги?
сгреб ручищами меня в охапку,
и, «колючками» поцеловал.
«что, Андрюха. ты заждался папку?»
мама шепчет тихо «не узнал».
шоколад упал — в одну ладошку,
а в другую -лёг трофейный нож.
«ты сегодня поиграй немножко,
насовсем отдам — как подрастешь».
суета. дверей не запирают.
тетя Зина, баба Клава вслед,
из «десятой», еле ковыляет,
одноногий дед Митяй, сосед…
вот беседе рюмки вторят звонко:
«с возвращением», «с победой» пьют.
я под стол сползаю, потихоньку
среди ног свой проложив маршрут.
тихо ткнусь в рукав чужой шинели,
пахнет потом, пылью, табаком…
неужели, это, в самом деле,
папа, что мне вовсе не знаком?..
и, запрятав под подушку ножик,
в одеяло юркну с головой…
«нет, он папой быть никак не может,
папа — черный. этот — весь седой»
плачу… а под одеялом душно…
вдруг, тот голос. хриплый и грудной.
«Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.»
босиком, в трусах, забыв про тапки,
щурясь лампам, забегаю в зал:
и, к нему на шею, «папка! папка!
ты вернулся!
я тебя так ждал…»