На Первом канале завершается показ нашумевшего телепроекта «Магомаев», который вызвал неоднозначную реакцию публики. Многим не понравился не только исполнитель главной роли Милош Бикович, но и художественные вымыслы, которыми изобилует сериал.
Картину критикует брат музыканта, Эдита Пьеха и многие поклонники великого артиста. Петербургский корреспондент «СтарХита» Михаил Садчиков, лично знавший Муслима Магометовича, рассказывает о том, каким он был в реальной жизни, и делится неизвестными фактами из биографии советской звезды.
«Впервые мне удалось пообщаться с уже тогда великим Магомаевым в середине 90-х. Он приехал на выступление в петербургский концертный зал „Гигант-Холл“ и уделил мне время. Несмотря на то, что у него было всего 30 минут, мы проговорили три часа — я только и успевал менять кассеты в диктофоне и внимать его словам», — вспоминает Садчиков.
По его признанию, Магомаева, как и многих восточных мужчин в возрасте, отличала необыкновенная мудрость, плавная манера разговора и удивительно современные взгляды на жизнь. Он здраво рассуждал о политике, финансах и своем месте в жизни.
Например, он опроверг свое баснословное богатство, которое тогда обсуждали все СМИ, отметив, что всегда умел считать деньги.
«Однажды мы с Тамарой приехали в Лас-Вегас вместе с друзьями, которые тут же стали играть в автоматы. После долгого перелета мы пошли спать, а когда проснулись, то наши товарищи спускали последние деньги», — вспоминает певец.
Магомаев говорит, что выделил себе и жене по 100 долларов — для того, чтобы испытать «что это такое» и успокоиться. Так и получилось: через 10 минут они оба проиграли деньги и довольные ушли ни с чем. К такому поведению артист пришел не сразу — за несколько лет до этого он спустил несколько тысяч рублей в казино, которые занял у знакомого. «Потом пришлось 10 концертов работать бесплатно», — досадно вспоминал певец.
В отличие от многих знаменитостей, которые по несколько лет уходят со сцены, Муслим Магометович легко ушел на покой, но при этом оставался в «обойме» топовых артистов. Хотя сам он шутил, что лучше Аллы Пугачевой на эстраде нет никого.
«Думаю, что Аллу Борисовну никто не перегнал — это уж точно! Она может делать все, что угодно: выйти и просто расхохотаться, вспомнить глупенькую басню, спеть безголосую песню… Но все преподносит так, что публика с восторгом воспринимает каждое ее действие», — рассуждал артист.
Даже покинув большие залы и стадионные концерты, Магомаев не переживал и спокойно занимался делами, которые ему были интересны. Так, еще в юности он любил рисовать и одно время пребывал в сомнениях, что выбрать: пение или же живопись? Но страсть к выступлениям победила, поэтому кисть и холст пришлось забросить.
В нулевые же он снова вернулся к любимому занятию, при этом освоив несколько новых техник и даже современные технологии. К своим работам мэтр относился с юмором и даже отказался от персональной выставки в ведущем музее Москвы.
«Теперь я даже начал писать маслом, хотя раньше никогда этого не делал. Работаю над портретами Верди, Чайковского. Недавно позвонили из Пушкинского музея и предложили персональную выставку. Я даже не стал перезванивать, так как это просто безумие — выставлять мне там свои работы», — делился музыкант.
В московской квартире он поставил новый компьютер и много времени проводил за «фотошопом». «Могу сделать человеку ослиные уши или же как-то иначе „прихорошить“. Этим часто пользуется Тамара, которую я легким движением руки делаю на 20 лет моложе», — признавался артист.
Люди, знавшие его лично, вспоминают, что Магомаеву не чужда была и самоирония. Кроме того, он умел и любил пошутить над собой. «Записей его интервью у меня скопилось на несколько часов. Помню, однажды из Москвы приехал популярный артист, который передал мне персональный «привет» от певца. «Муслим просил передать, чтобы ты пореже выпускал свои интервью, а то слишком много их публикуется», — говорит Садчиков.
Журналист вспоминает: приехав на закрытое выступление в середине нулевых, Магомаев выглядел неважно, но все равно не терял бодрости. «За несколько недель до этого у моего тестя случился инсульт, поэтому я сразу почувствовал, что с Муслимом что-то не то: по всему было видно, что ему плохо, но от скорой и врачей он категорически отказался. «Выйду на сцену — и все пройдет», — заявил он. Тут я до конца осознал выражение «сцена лечит»: только он вышел к публике, все болячки как рукой сняло», — вспоминает журналист.
Ему было легко жить в этом мире, потому что рядом всегда была любимая Тамара Синявская — жена, муза и близкая подруга в одном лице. Садчиков вспоминает, что много лет спустя после смерти Магомаева общался с вдовой, которая призналась, что до сих пор не пришла в себя после его ухода.
«Я даже записи старые не могу включать, там такой голос яркий, будто он рядом стоит», — говорила Синявская.
О характере певца до сих пор спорят исследователи его творчества. Многие говорили о доброте и душевности певца, другие же отмечали его жесткость и бескомпромиссность. Но дома Муслим Магометович был спокойным и рассудительным.
«Если с Тамарой вдруг какая-то конфликтная ситуация, то я не буду биться до победного. Просто уйду в другую комнату и пережду, потому что такие вещи надо воспринимать философски. Ведь если муж с женой не ссорятся, то тут что-то не то, отношения перешли в разряд равнодушия», — говорил артист.
Петербургский журналист считает, что Магомаев негативно бы отнесся к сериалу о себе: несмотря на все заслуги и популярность, он был скромным и душевным человеком. Но участие в проекте Тамары Синявской дает надежду на то, что многие вещи в картине были сделаны с душой и уважением. «Кроме того, это идеальная возможность вновь прикоснуться к творчеству великого советского артиста, которое мы в последние годы стали забывать», — резюмирует Михаил Садчиков.