Меня манили говоруны нахальные,
Совсем пропащие или немного психи.
А среди женщин нравились зубоскальные,
А не те, молчаливые, как из тайги лосихи.
В той круговерти жизненной было такое,
Что вовлекало и восторгало, и было круто,
Там презирали быт, не хотели покоя,
Там курили, пили, гоняли стихи «по кругу».
Но однажды мне открылось истина остро,
Что за дверь выходят по одному тихонько,
А потом их несут заплаканно до погоста,
И в скрещенных холодных пальцах у них иконка.