Тут на повестке дня азиатский вирус. Люди боятся посылок с алиэкспресса. Был за январь пару раз несерьёзный минус в нашем по общим меркам морозном месте. Вирусы дохнут при низких температурах. Может, не все, но какие-то стопудово. Нам этот вирус к рынкам подвозят в фурах. Вирус в палатке «свежий кебаб и донер», вирус цветёт цветком на пучке укропа, вирус на крашеных в цвет «леопард» лосинах. Мы уязвимы для вируса, как Европа, в этом сезоне на рынках такие зимы.
Там будет вспышка, потом разрастётся в массы. Станет опасностью кто-то, чихнувший рядом. Мы разберёмся, естественно, но не сразу, что та болезнь называется «вирус правды». Если соврёшь — будет хуже, и очень быстро. Носом Пиноккио правда врастает в совесть. Ложь будет смертью. Словами и даже в мыслях. Мы поиграем в правду, причём на скорость.
Свалятся сразу все те, кто из лжи построен. Все остальные будут искать вакцину. Только когда будет счёт из крестов утроен, поиски зелья сами собой остынут.
Будет, конечно, жуткий регресс и хаос, как из какой-то средневековой сказки. Доктор с участка внезапно нацепит на нос не респиратор, вспомнит чумную маску. Ведьм будут жечь, выбрав их из числа здоровых: раз не болеют, значит наколдовали.
Если планета когда-то восстанет снова, то мы застанем это уже едва ли: «я опоздала, на мкаде случилась пробка» — ты проспала, а поэтому получай-ка. «Сел телефон» — врёшь, был пьяный, с разбега в топку. Вирусу правды вообще никого не жалко. «Это не я, эта ваза сама разбилась». «Да, я люблю тебя». «Да, дорогая, вкусно.»
Ни сострадание, ни диалог, ни милость — вирус тупой, он вообще не умеет в чувства.
А под финал нас почти никого не станет. Тем, кто остался, задышится вдруг свободно.
Это, конечно, я вовсе не о Китае. Просто придумала.
Правда правдоподобно?