Во мраке
Смерть всегда пугает людей, но пугает ли сама смерть? Или вопросы — что там за гранью, что ждет нас, когда мы перестанем существовать? Может вечная тьма, а может райские пущи, а может жаркие костры, так или иначе религия существует не одну тысячу лет и многие умы бьются, доказывая свои теории.
В общем, было так, я сама никогда не верила в эту чертовщину, нo поверь, столкнувшись с ней, до сих пор сплю через раз.
— Да не томи, рассказывай уже…
Это разговор двух женщин, который меня вывел из действительности, заставил навострить уши.
— Ты Юрку помнишь? Ну, который с нами учился? (продолжала женщина с длинными черными волосами и с неимоверно большими очками на голове)
— Прохорова что ли? Ну, помню конечно, но он же вроде умер три года назад, разбился на машине, говорят и ребенок там был лет 3х кажется…
— Так я его видела неделю назад, и даже общалась.
У собеседницы на лице было такое выражение, будто её подруга спятила, или явно не в себе.
— Bо сне в смысле видела?
— Kороче, было так. Oтправилась я к прабабке на могилу, иду между рядов могил, и смотрю — Юркина могила, и, главное, недалеко от неё, ну метров 12 до нее, я подошла к оградке и смотрю, а взгляд у него на фото как живой, молодой такой, красивый, и смотрит так устало, а я дура взяла ему и сказала: «Юрочка, я сейчас к прабабушке схожу и к тебе подойду, поговорим, школу вспомним», повернула и пошла, в общем, на могилке бабки провела достаточно долго, часа 3 точно, а тут уже и вечер, а сейчас сама видишь как темнеет к осени глубокой, ближе и в 9 уже хоть глаз коли, ну я и пошла обратно с кладбища и прохожу мимо Юркиной могилки. Думаю, толку заходить, поздно уже и мимо прошла, а тут голос:
— Тань, зайти же обещалась, школу вспомнить, а я вот жду.
Я голову поворачиваю и смотрю — Юрка стоит как живой и не прозрачный даже, а обычный, в черном костюме, правда и запах от него как-бы земельный такой.
— Я на него пялюсь и понять не могу, с ума я сошла, или бежать мне надо сломя голову, но шок так сковал, что и рукой пошевелить не в состоянии.
А он продолжает: «Tак заходи, присаживайся, и калитку рукой своей-же отдергивает и жестом за столик поминальный приглашает, и тут у меня речь прорезалась:
— Юр, послушай, я, конечно, обещала к тебе зайти, но ведь поздно уже, мне домой пора к мужу, к детям, отпусти мол
Он головой покачал так и говорит:
— Тань, неужели у тебя даже вопросов нету? Ты же понимаешь что я мертвый.
— Есть, конечно, но боюсь я тебя сильно…
— Ты лучше не меня бойся, а вот этого…
И слышу грохот такой, знаешь, как машины врезаются… я на шум обернулась, а когда обратно к Юрке обернулась, того уже не было, я опрометью с кладбища бежала. Когда добежала, ужас у меня был еще больше — в остановку, на которой я садилась в автобус, три машины въехали, и трупы кругом, много так, и рев сирен вокруг… Господи, думаю, среди них и я должна быть.
— Да, подруга, история не реальная, никто в нее не поверит, да и я не особо верю.
— Сама знаю, что не реальная, но вот тебе крест!