Сегодня на день рождения моей мамули приехали две её старшие подруги. Они у нас так и проходят — под грифом «старшие подруги».

Тётя Юля и тётя Зина.

Сколько помню себя, столько и знакома с этими удивительными тётушками. Тетя Зина маленькая, сухонькая, всегда в чёрном, носит длинное пальто и берет со стразами, опирается на трость с резным набалдашником из слоновой кости (палки презирает), и в свои 82 красит губы яркой помадой.
Тётя Юля немного повыше, носит юбки чуть ниже колена, высоченные сапоги и, конечно, берет, к которому приколота брошь — маленький зелёный страус. В свои 80 считает себя глубоко нездоровым человеком, при этом дымит Беломором как паровоз.

На мои попытки поговорить о более легких сигаретах, я получила: «Детка, не волнуйся, меня блокада не убила, табаку-то куда?!». И вот повезла я этих восхитительных тётушек по домам. Сев в машину, тётя Юля сразу достала Беломор (Я закурю, детка), тётя Зина раскритиковала песню Эда Ширана, и мы долго выбирали музыку, под которую поедем. Сошлись на Тимберлейке (Какой хороший мальчик!). Ехали долго и весело, пока не въехали во двор дома тети Юли. Там нам дорогу перегородил громадный джип. Он стоял с выключенными фарами, чего-то ждал и пропускать нас не собирался.
— Пойду, поговорю, — сказала я.
— Нет, сиди, детка, я сама пойду и поговорю, — сказала тётя Зина тоном вдовствующей королевы. — Юля, дай мне папиросу! Ну, что ты мне даешь?! Я же не умею! Прикури и дай мне! Мне для имиджа нужно.

Взяв папиросу, тётя Зина открыла дверь машины. Сначала появилась трость, которая с грохотом воткнулась в талый снег, пробив его до асфальта. За ней появилась маленькая женщина — хрупкий листик. Полы пальто развеваются, стразы на берете загадочно мерцают. Затянувшись беломориной, она медленно приблизилась к джипу и любезно постучала тростью по капоту. Мне стало дурно.

— Любезный голубчик, вы не переставите свой многоуважаемый комод к обочине? Нам, видите ли, не проехать. Что значит — не можете? Вы не водитель? А что вы тогда делаете в машине? Ах, вот как… Куда, куда? Ах, вот значит как… Прискорбно. (вздох) А скажите, голубчик, вы же не сильно обидитесь, если я вам сейчас тростью фары разъе*у?

Мы с тётей Юлей замерли. Водитель, видимо, не ожидал такого поворота, засмеялся, извинился и сдал вбок. Тетя Зина вернулась в машину, выбросила папиросу (Юля, как ты можешь ЭТО курить?!) и произнесла:

— Детка, запомни, когда у женщины в руках трость, мужчина не очень долго спорит с ней. Главное — правильно расставить приоритеты…

«Да, я стара, мистер Фортескью, и могу себе позволить поступать так, как хочется мне»