Галина Стрелкова
Прошлое платит всегда наличным, неотвратимо и непреклонно. Не утешай меня. Все отлично. Я улыбаюсь, как глупый клоун. Брат мой, не надо со мной лукавить, взгляд опуская на чашку с чаем.
Просто скажи мне, что ты не Каин. А остальное я все прощаю. И не указывай мне пределы, дружба / ты помнишь?/ намного выше. Брат мой, ну что мне такое сделать, чтобы как прежде в тебе услышать что-то забытое /нет, почуять/. Так ощущают родство и силу.
Разве так много, мой брат, хочу я?
Я никогда тебя не просила взять мою ношу, облегчить бремя, стать мне спасителем, словно Богом. Медленно льдом застывает время и осыпается на дорогу, ту по которой мы шли из детства,
бескомпромиссные и святые…
Если по-честному оглядеться, то у меня ни тебя, ни тыла. Не объясняй мне, я понимаю то что не каждому быть героем. Жизнь зачастую нас так ломает, а нам все кажется — мы отстроим заново… зАмки, дворцы и души, Ноев Ковчег… и на нем отчалим…
Ладно… не слушай меня… не слушай…
Не утоляй мне мои печали…
Ответ: сестре — по-братски…
Саша Калиновский
…все мы прошиты одним пороком — истину вынуть из уст младенцев, чтоб инфантильность, лишаясь срока давности — все ж возвращала в детство… где так когда-то в мечтах летали, небо и звезды, заткнув за пояс…
мы, ведь и правда, не вычитали, что еще пишется наша повесть в общих зачатках родства по крови, перья, макая в слезу граната…
разве в нас мало своих героик — вскрыть горизонт, покрывая матом трусость и пошлость чужих суждений, чтоб из чернильниц плескалось утро на обывальщину светотени дерзкими красками перламутра…
разве не мы зажигаем души пламенем дикой хмельной свободы и, океаном лаская сушу, бренность уводим за небосводы, чтоб среди тысяч пока пропащих, кто-то вдохнуть бы смог полной грудью… и мы, за чаем встречаясь чаще, не разгребали б останков груды, выжатых в этой людской давильне непримиримости и злорадства…
помнишь — мы чисто всегда любили, не пряча лиц и сердец… по-братски…
просто кому-то претила дружба, и выплетались коварно козни… только они не учли, что ружья, вправе мишень совмещать и прорезь, а выбор цели всегда за нами…
…вместе отстроим ковчег с причалом, и еще вновь полетаем снами… каждый конец — лишь всему начало… так, что не прячься в свою рубашку, вдруг одолеют тоска и скука…
…знаешь, сестра, если станет тяжко — я непременно подставлю руку…