Я сам зажег свою звезду,
Пускай горит, роняя мякоть
Лучей печальных в борозду
Осенних душ, где сырь и слякоть,
Пускай мерцает вдалеке
Над стылой русской синевою…
Тот умирает налегке,
Кто жил с тяжелой головою,
Кто пел, у Бога не спросясь,
Но на чертей не нарываясь,
Кто пил, от горя веселясь,
До счастья все ж не напиваясь.
Уж клен бывалый отшумел,
И верба руки опустила,
А я простить всех не успел —
Так быстро вырыта могила.
Так быстро счеты сведены,
Да барыши — опять у Бога,
Ведь у кладбищенской стены
Любая кончится дорога.
Свисает белая луна,
Березы — в дымке серебристой,
Моей ли гибелью полна
Рыдаль и удаль гармониста?
Но днем и ночью — все равно —
Я жгу звезду над небесами,
Ее увидеть не дано
Лишь равнодушными глазами.