Кто-то выбелил за ночь янтарную скатерть,
И убрал* альфенид* озорной листопад.
Примеряла Рябинка серебристое платье,
Променяла на блеск свой багровый наряд.

Из ажурных морозов нарезал снежинки,
В второпях на реке застелил криолит*.
Он рассыпал на землю алмазные льдинки,
И хрустальный ковер постелил для Зимы.

Он на окнах рисует невидимой кистью,
Белый бархат шелков оставляя следы.
Он укрыл в альфенид* янтаристые* листья,
Чтоб хрустальный ковер постелить для Зимы.

Он ворвался… тихо, незаметно,
В небе рассыпая белый дым,
Одевая Кленам огнецветным,
Шаль из пуха, с проблеском седым.

Он ворвался… тихо, осторожно,
Будто выткал мир из серебра,
Снаряжая в жемчуга Березки,
Что грустили, обнаженные, вчера.

Он ворвался… тихо, незаметно,
Вроде бы без красок, но цветным…
Первый снег… украсил самым первым,
В шаль из пуха, с проблеском седым.

Февраль закружит у снежинок в танце юбки,
Украсит в жемчуг, словно в белую вуаль,
Гласит легенда, что давным давно, как будто,
Куда длиннее был заснеженный Февраль.

Где не пройдет — там зверем вьюга злится,
Куда не ступит — колко, злой мороз скрипит,
Свои владения он в алмазной колеснице,
Как одинокий странник, важно, сторожит.

Но вот однажды, в чудно-снежном сновидении,
Пришла Она, вплетая в косы ветерок,
Возникла в снах, как лучезарное видение,
Что может растопить Его извечный лёд.
… показать весь текст …