Офис жил своей привычной жизнью планктона.
Риточка ещё до обеда, приставив ухо к двери начальницы, донесла до всех своё нескрываемое торжество: «Народ, наша-то старушенция засобиралась… Заживём-надышимся, Ура!

Офис скушал инфу молча. Здесь всё делалось молча, кроме сплетен и ненависти к тем, кому 60 плюс.

Молча смотрели в мониторы, молча ели что-то из своих коробок, и только иногда что-то происходило.

Начальница, которую офис не переваривал, да и пытаться бы не смог, уходила в отпуск за два года, сразу на четыре недели.

Ненавидели её за многое, было за что: За туфли на низком каблуке, расплывшуюся фигуру, за неудобные вопросы в стиле"А чем вы сегодня заняты?» За лёгкую хромоту, и, главное, за возраст.

Возраст, абсолютно не совместимый с должностью, которую она занимала. На её место хотели все. И все свято верили, что старуха давным-давно в маразме, недолго осталось ждать и вот оно, долгожданное место…

Её подсиживали, подставляли. А она каждый раз словно и не замечала этого всего. Она не сражалась с ними. Читая то, что они производили, она каждый раз усмехалась у себя в кабинете, тихо вздыхала и терпеливо исправляла их ошибки и глупости, понимая, что это никуда не годится

Ничего не подозревающая старуха вызвала Зиночку и попросила её заказать пиццу. Та понимающе кивнула, изобразила готовность и,

глотая слюну, потому что сидела на диете, спросила: «На всех?»

Старуха посмотрела на неё так, словно вдруг услышала долгожданный сигнал из космоса, и ответила: «Как вам будет угодно!»

Зиночка, вылетев из кабинета старухи, немедленно сообщила, что старуха по случаю отпуска, накрывает поляну, и немедленно принялась звонить в знакомую пиццерию и заказала, как решила, на всех и всё, ни в чём не отказывая своей настрадавшейся голодной, сидящей постоянно на диете, фантазии…

Старуха же, собрав в папку какие-то бумаги, отправилась «наверх». Народ молча глотал слюну и злорадствовал, как обычно в сторону старухи:

-Интересно, куда она двинет?

-Да куда ей, с такими-то деньжищами, куда захочет…

-Скажешь тоже, за копейку удавится, будет дома балкон красить.

-Да неважно, куда, лишь бы от нас подальше…

Снизу позвонили, пиццерия сработала моментально.

А что же офис? Да всё, как всегда. Забыв про диеты, офис приступил к обеду. Неважно, что до обеда был ещё час, оставшееся время каждый уже планировал потратить на себя, любимого.

За пятнадцать минут и от салатов, и от куриных крылышек ничего не осталось, да и от пиццы всех видов в любой коробке валялись только какие-то крошки. Офис порозовел, отвалился, выдохнул и окунулся в дрёму…

О старухе не вспоминали. Зачем? Кто-то рванул по своим делам, кто-то продолжал играть, как играл, жирная и сытная вакханалия закончилась отдыхом.

-Эх, пивка бы сейчас холодного…

-А пойдём…

Через пару минут в офисе не осталось почти никого, кроме задремавшей Зиночки. Время шло, народ, подогретый пивом, возвращался постепенно, утопая в парах выпитого, с сожалением от того, что время обеда так быстро закончилось.

Уткнувшись в мониторы, кто как мог, продолжил в сладкой дрёме свою работу.

Дверь распахнулась, влетела старуха, с ней какой-то парень в серой клетчатой кепочке (его уже видели здесь раньше, заходил, что-то спрашивал вроде).

-Хочу вам представить, — старуха запнулась, увидев, что творится в офисе, но, собравшись, продолжила, — Ивана Петровича. Утверждён моим заместителем.

-Нужны нам были варяги, — подумал офис

-А я то надеялась, -вздохнул офис.

-Ну что же, -продолжила старуха, «поскольку мне ещё нужно собраться, сегодня я ухожу на пару часиков пораньше». И они скрылись в кабинете старухи.

И тут проснулась, наконец, Зиночка. Сорвавшись с места, она рванула в кабинет с прямым вопросом: «А деньги? Кто будет платить?»

Старуха что-то читала. Подняв на неё свои близорукие глаза, она перевела взгляд на зама молча.

-Разберёмся, — парировал зам.

Им хватило пары минут. Старуха, помахав рукой офису, попрощалась и ушла «красить балкон»…А зам…

А зам просто подмигнул офису и выдал долгожданное: «Я жду от вас порядка на столах, время пошло, даю вам пять минут на уборку. Приступайте!

-«А деньги? — задыхаясь от неожиданного прозрения завопила Зиночка…

Зам усмехнулся, оглядел столы, заваленные коробками и пакетами, и парировал:

«А деньги заплатят те, кто ел, разве это новость для вас?

Что же касается тех, кто сегодня ещё и запивал, жду от вас заявлений по собственному»…

Офис, оседая, стал тихо сползать под столы, собирая остатки пиршества и думая про себя:

«И это справедливость? И как же после этого жить теперь? Ну и начальники…»