И я любил весёлый грохот
Дымящих, как вулкан, пиров
И смех, переходящий в хохот,
Землетрясенье животов.

Небезуспешные потуги
Юнца, задиры и враля,
Попасть в объятия подруги,
Отталкиваясь от Кремля.

Порой насмешливая лира
За горечь молодых утрат
Дотягивалась до кумира,
Но и кумир давал под зад.

Не голос праведный с амвона
И не молящиеся лбы,
Свалили башню Вавилона
Захохотавшие рабы.

Что делают вавилоняне?
Обломки башни продают
Или, как добрые славяне,
Усевшись на обломки, пьют.

И рассуждают об эпохе,
О славе башни говорят
— А было всё-таки неплохо,
Когда кумир давал под зад.

Да и куда глаза корячить,
Когда грядущее темно.
И глупо дураков дурачить,
Смеяться стало несмешно.

Веселью с грохотом и стуком
— Заткнись, — кричу, — не до забав!
Блаженство — с выключенным звуком,
Башкой к столешнице припав.

И если веры остаётся
Последний, маленький оплот —
Не в тех, кто всё ещё смеётся,
Скорее в тех, кто молча пьёт

И думает: не глас с амвона
И не молящиеся лбы,
Свалили башню Вавилона
Захохотавшие рабы.

Восстаньте, города и пашни,
Чтобы избыть вселенский грех:
И глупость вавилонской башни,
И этот вавилонский смех!