Центр Москвы готов. Плитка лежит, тротуары расширены, стены покрашены. Огни горят, веранды ресторанов зовут. Комфортный город.
А кто-то заметил, что не осталось, совсем не осталось будочек «Чистка обуви»? Тех, где висели шнурки и стельки, стояли круглые баночки гуталина, где можно было присесть, выставить ногу и хозяин ловко почистил бы ваши штиблеты. Это был старый бизнес московских айсоров, потомков воинственных ассирийцев, тех самых, у которых когда-то, задолго до нашей эры и даже Древнего Рима, была могучая империя и легендарный царь Ашшурбанапал. Айсорам империя уже была не нужна, они довольствовались тесными будками со шнурками и гуталином.
Эти будочки и их хозяева считались московской штучкой, изюминкой, специалитетом. За них бы надо держаться, на них надо молиться, этим чистильщикам надо бы из городского бюджета хорошие деньги платить, лишь бы сидели, важные, лишь бы не уходили. Туристам их показывать. Их — а не пластиковую сакуру на улицах и стеклопакеты с ламинатом в бывших усадьбах.
Иные чистильщики были известны почти как артисты. Они и были в чем-то артисты, герои старой Москвы. Последняя будочка очень долго стояла у метро «Площадь Свердлова», потом «Театральная» — напротив Колонного зала. Как-то я покупал там шнурки. Хозяин посмотрел на мои рваные джинсы: «Э, тебе еще и нитку с иголкой надо!»
Нет уже той будочки, как и других, исчезли навсегда их веселые хозяева, сгинули как царь Ашшурбанапал и его империя.
…А город — да, красивый, нарядный, широкие тротуары. Комфортный город. Город, где всё самое живое убито, погребено под мраморной плиткой.