Хорошо. Расскажу, не хнычь… Не хнычь, сказал. Тихо!.. Жили-были… Рассказываю уже. Замолчи!.. Жили-были… Хоть бы раз спать пошёл, как нормальный!.. Я работаю, понимаешь?! Деньги зарабатываю… Кому сказал тихо?! Жили, говорю, были мать… дед да баба…
Некоторые вот живут, а тут сдохнуть. Вот взять и сдохнуть!..
Да рассказываю, рассказываю… И был у них такой колобок — румяный гадёныш, зажравшийся такой мерзавец — весь в масле, как сыр. Они его по сусекам наваляли, идиоты. Ему б по сусалам, по сусалам… Вот так гробишься ради вас, вкалываешь, а то, что папа может кони двинуть — вам плевать!..
Что дальше? Сожрали, негодяя. Зверьё растерзало. Потому что вот такое же нудьё…
Ну, ты чего ноешь? Не буду про колобка, успокойся… Про мальчика хочешь — «спальчика»?.. Тот ещё паразит. С ноготок, а тоже жизни не давал. Всё б ему ска-а-а-зочки! А то, что отец вторую ночь без сна — плевать!.. Что было, что было? Сожрали его, вот что! Баба-яга — на лопату и в печь…
Не ной! Не ной, сказал! Про козлика расскажу — серого… Серенький такой был маленький, а тот ещё козёл. Бабку в гроб вгонял. Всё б ему травку, горки, качельки. А то, что папа на ногах не стоит — плевать!.. Что дальше? И его сожрали, конечно. Только рога да копыта…
Тихо, не хнычь! Не то будет, как с Красной Шапочкой. Также вот рот не закрывала — «а почему глаза, а зачем уши?». И её, к чёртовой бабушке, сожрали! Да ещё с ружья, через волчье пузо, контрольным…
Ну, какую тебе другую… Про бычка, про курочку? Так и их всех сожрали. Кто ж сказки-то сочиняет — папы… Не хнычь! Не хнычь, сказал, не то маму с колыбельной позову. Взвоешь.