Время, когда можно было курить в аудиториях,
Пепел оставляя университетским уборщицам,
Ничего не мыслящим в дыме и огне тем более —
Навсегда прикипело к истории…
Мы остались студентами, на жизнь влюблёнными
В Твою поэзию и себя (не более)…
Мой Иосиф, сжимая руку потерям выпавшим,
Я с Тобой на «ты», и на «вы» с агонией —
По любви и нежности, по тоске и радости,
По тому, что вечность прощает странности.
Всё ничто, кроме безучастности…
Расскажи мне, как отдаются данности,
Как стирают в пыль всё, что было прожито,
И к чему идти, если тропы сожжены?
Я варю индийский и колумбийский кофе
В центре Кишинёва,
Я счастливей многих.
Все вокруг поэты, а моя Басманова
Бередит границы, начиная заново —
Моих строк очерченность и путей направленность,
Она знает замысел и не дарит радости…