Жизнь — фабрика бумерангов.

Дружба — фабрика по производству высококачественных врагов.

Фабричные девчонки — на ласку заводные.

Прошлое — фабрика обид.

До меня только недавно дошло, что макфа — это сокращение от макаронная фабрика, вот такая я сообразительная

ВСЕ КАК У ЛЮДЕЙ
Порой, бывает, кофе желудёвый
Себя вдруг выдает за мокко и арабику,
А огородный самосад грошовый
За табачок с гаванской сигарной фабрики …)

Оптимизм — фабрика пессимистов.

Телевизор — фабрика плохих примеров.

Жизнь, словно фабрика, фабрика грёз.
Здесь, несомненно, идёт всё всерьёз.

Свет, репетиция, блёстки, огни.
Так пролетают все яркие дни.

Так пролетают, не чувствуя вес.
И нету по жизни волшебных чудес.

Лишь церковь издаст свой пламенный звон.
Фабрика грёз—словно ложь, словно сон.

Фабрика грёз—это словно дурман.
Но без неё будут просто бедлам.
… показать весь текст …

История — это фабрика фальсификаций.

Мне всегда как-то представлялось, что матушка Россия — это есть грубая, для серого солдатского сукна устроенная фабрика, и вдруг в этой фабрике произрастают чувствительные и благоухающие розы, но всё это потом в жизни сваливается в одно место, и, конечно, уж толстые тюки сукна помнут все розы и отобьют у них всякое благоухание.

Мы встретились с тобою в храме
И жили в радостном саду,
Но вот зловонными дворами
Пошли к проклятью и труду.

Мы миновали все ворота
И в каждом видели окне,
Как тяжело лежит работа
На каждой согнутой спине.

И вот пошли туда, где будем
Мы жить под низким потолком,
Где прокляли друг друга люди,
Убитые своим трудом.
… показать весь текст …

Матрёна устроилась на фабрику «Динамо», но стала потихоньку подворовывать продукцию фабрики и дарить её своим парням. Многим парням Матрёны её «динамо» было не по нутру, они плевались, и стали Матрёну за глаза называть — «Матрёна — динамо».
Вот дураки все эти те, которых Матрёна «продинамила»!
Они что не в курсе, что «динамо» делает не Матрёна, что это не кустарщина какая-то, а фабричное «динамо».

Черный квадрат — это фабрика для штамповки концептов.

Скажем, вот этот магнитофон, он явно не произведен от начала и до конца одним лицом, ремесленником. Где он сложился в целое? Он сложился в целое в каком‑то анонимном для каждого в отдельности пространстве. Раньше интеллектуальный труд был лишен таких признаков мануфактуры, и тем более, конечно, фабрики, а сейчас мы имеем дело с фабриками не только в науке. А в науке они есть, есть разделение труда, такое, что один занимается чем‑то одним, второй чем‑то другим, и, как это сходится вместе, никто не знает, потому что третьего ведь нет, третий анонимен, у него нет лица.