Бойся не ножа, а вилки-сразу в теле четыре дырки!!!

Ты осыпал мои раны не жалея соли, Но не в этот раз, ты закалил меня от боли. Без корысти и упрека желаю тебе счастья, Оставив, уходя оберег от ненастья. Ни слова матом, без унижения в твою сторону, Когда пройдешь ты мимо, не подниму и голову!!!

Предательство ранит сильнее самого острого ножа.
Но не кровью истекает раненный…
по капле утекает вера в добро, в честность, в людей, оставляя лишь пустоту.
От ножевого ранения можно умереть, а с раной в душе приходится жить.

В течении 15 минут: 2 пальца обожгла, один прищемила… пипец!

Сложность не в том, что с тобой произошло такое, что почти убило, а в невозможности поделиться этим, потому за происшедшим есть ещё кто-то, кого ранишь, открыв душу. И лишь на время станет легче, а потом в сто раз тяжелей. Так и случилось… И что будет дальше? А началось так: сделала этот шаг, чтобы не сорваться. И лишь одно немного утешает: не было измены. Но…

… от настоящего горя невозможно исцелиться полностью.
Шрам, затягивающий глубокую рану, остаётся шрамом. Со временем на место боли приходит онемение. Но здоровую кожу под шрамом уже никогда не восстановить.

Если тебе случится встретить человека, чью угрюмость ты не сможешь объяснить и она покажется тебе беспричинной, несносной, — знай, что этот человек скрывает свою рану, и рана эта болит, хоть она никому и не видна.

Cлед губ твоих, как утюг раскаленный
Прожег дырку на сердце моем,
Кто теперь ее залатает!
По английски ты быстро ушел…

Рвется сердце теперь на части,
И внутри все трещит по швам,
Знаю, время рану затянет,
И прекрасный останется шрам.