я — это ты. в каждом жесте, в словах, внутри.
я — это ты. говори со мной, говори
этим безумным тандемом нетрезвых рифм —
просто кричи из меня про любовь до гроба!
плюнь меня между бёдер — и разотри. (с)*
я изболелась тобой. ты — как СПИД, артрит,
где-то под рёбрами колет и чуть горит.
грабли, увы, не спасение твердолобым.

я бы тебя убила в себе, но ты —
мой ненадёжный, но очень желанный тыл.
и отлюбил бы, и лезвием вены вскрыл,
плох и хорош одинаково беспредельно.
мне, без сомнений, настали о…
… показать весь текст …

Последний взгляд на ту постель, где жил огонь,
Где ночью шёпот заглушал протяжный крик.
Твоя рука вела в любовь мою ладонь,
И где забылось время с нами в этот миг.

Уже светло давно и день такой чужой,
Квартира заперта, на лестнице шаги.
Высоких чувств не станешь мерить этажом,
Когда печаль и одиночество враги.

Если по слабости я попрошу забыть
всё, что с ней связано, Господи, не поверь мне:
жить без любви — это хуже, чем вдоль по вене,
в ванной распарившись, лезвием проводить.
Жизнь без любви тяжелее семи грехов.
Даже в любви безответной — твоё дыханье.
Коль не оно, стали б ночи звенеть стихами? -
чёрные ночи, как космос — без сна, без снов.
Снег чёрным крошевом ляжет в слепой рассвет —
классика жанра не терпит иных расцветок.
Классика писем, оставленных без ответов,
вдруг осознать: неответы и есть ответ.

Здравствуй. И давай без церемоний.
Я ждала — сожгла полтонны свечек.
Да. Живу без кодов
домофонных,
По теченью судьбоносных речек.
Фаталистка? Может быть… наверно…
Всё ещё надеюсь на удачу.
Только по ночам бывает скверно…
Нет, поверь, я никогда не плачу.
Двигаться вперед, расправив плечи?
Да, пожалуй, только так и надо.
Знаешь, мой герой любимый — Флетчер…
У него ведь, что ни шаг -засада…
Крепкий чай уже готов, с лимоном.
… показать весь текст …

И он тоже уедет, уедет в свой теплый рай.
Нынче чайки кричат там о вечности в нелюбви,
О причал бьются волны — реви, обжигай, скучай.
Попроси что угодно, но только о нем молчи.

Не пророчь с ним встречи у дома и входа в парк,
Ожидание худший из всех врагов, что тут есть.
Март застрял на отметке, оставляя в душе бардак,
И незнание — как же убрать в себе дурь и спесь.

А еще эти улицы: глянешь, кругом следы,
Будто ангелы просто покинули город вновь.

Мы так часто не можем предвидеть исход игры,
… показать весь текст …

Я мог бы любить тебя меньше. Из многих женщин,
тягучих, как небо, легких, как мотылек,

ты — сила, которая в сердце моем скрежещет, как в старом замке, куда ключ осторожно лег
и что-то открыл во мне, странное, но живое, чего я в себе и не чувствовал, и не знал…
И я бы любил тебя тише, но я же вою, когда между нами холод и тишина.
И тут, в полумраке комнат, как в подреберье, тоска по тебе растет в нестерпимый гул.

И я б не любил… Только я тебе слишком верю.
И я бы любил тебя меньше… Но — не могу.

нелепо и смешно. ты просто есть. вот как простуда, деньги или вторник, неважно, что сегодня ты не здесь, и что тебя опять в дороге кормят роскошным небом над чужой страной. я так светло и счастливо скучаю, хотя ты даже близко не со мной. но темными ночами, или когда как мятый лист восток, а облака свинцом к домам стекают, я думаю, что ты — глухой восторг и нежность кая.

(а может каина?) нелепо и смешно. я это я. хотя сменила имя, моя любовь она всегда со мной — и тем доступней, чем необходимей, но кормят пустота и тишина, возможность раствориться в чьих-то мыслях, и радует, что все же не одна, и даже влюблена в каком-то смысле… а все-таки ищу тебя с утра, потрогав всех на улице глазами, ты — след на коже, вязь из нежных ран, души экзамен.

я? просыпаюсь в сизой тишине, сквозь облако шагами город мечу -нелепо и смешно, что ты во мне, куда б ни ехал, но вернешься — встречу.

У нее есть время на рифмоблудство,
На любовь в стихах, на словесный фризби.
У нее лежит мармелад на блюдце,
А на яндекс.ру — ассорти из писем.

В них и сласть, и страсть, где-то сказка, чудо,
Где-то боль граблями набитых шишек.
И крадутся пальцы наощупь к блюдцу:
Она вечно ест, когда что-то пишет.

Не она, а ей управляют строки,
Внутрь врываясь, раня — хоть ставь заплатки.
А дела? Да видно, не так уж плохи,
Раз жует вишневые мармеладки.
… показать весь текст …

Пишу письмо Красивому Человеку, не знаю дойдёт ли оно, преодолеет ли километры, поскольку слова я так слепо вверяю ветру, смотрю в окно, а за ним — беспросветный дождь. В соседней комнате слышится песнь рояля, и эти звуки сливаются, представляешь, с таким методичным поскрипыванием пера. Мы с тобой разминулись ещё вчера.
И «вчера» было солнечным днем, а сейчас — дождливый, я спросила тебя, насколько двое бывают живы, когда их делят и делят чужие слова на два. Ты ответил мне, что я внешне вполне…
… показать весь текст …

Во мне как будто бы сердца нет. Оно испортилось, износилось, и я, почувствовать что-то силясь, в непрекращающейся войне со здравым смыслом веду подсчёт: «кольнуло», «дёрнулось», «больно», «сладко» — тащу как пленных в свою палатку, ищу укусы свинцовых пчёл.

Должно хоть как-нибудь быть. Должно, а мне — никак, всё равно что умер. У чувств, я помню, оттенков уйма, но кроме памяти — полный ноль. И так мне каждый треклятый день. Вот скоро вечер, пора по парам с каким-нибудь симпатичным парнем, а я не вижу тебя нигде. Кругом, внутри и снаружи, мгла, луна осветит сплошную серость. Мне без тебя не поможет сердце, мне их и сотня б не помогла…

И ты приносишь его с собой, в пакете с брошенной скотобойни; снимаешь рёберную обойму, вставляешь, правишь какой-то сбой…

И наполняешь меня любовью.

Я не буду требовать от тебя верности, преданности. Не спрошу, из какой темноты ты приходишь ко мне по ночам.
Почему твои руки холодные, губы обветренны — мне нельзя придираться к таким мелочам.
Я не буду пытаться тебя удерживать, спрячу страх за улыбку, и пусть он остался в глазах.
И в порыве по детски отчаянной смелости, поцелуй я оставлю на теплых от солнца плечах.
Мне не страшно когда за тобой закрываются двери, боль приходит чуть позже, когда догорает рассвет.
Я боюсь просыпаться в пустой и …
… показать весь текст …

Нежность уходит капельно, между строк,
ласково кожу снимая со старых ран.
Незабываем стальной урок,
ловко сработан страстей капкан,
тихо поставлен в словесной тьме,
там, где любовь совершает последний ход.
С лязгом сомкнулись челюсти старых бед,
выжить в них-бред, но она живёт …
значит, так нужно, нам ли ответ искать,
если не сможем задать для него вопрос?
Память моя, строгая, словно мать,
выждет момент и устроит простой допрос.
Кончится время, море уйдёт в песок,
вырастет мир из косточки бытия.
… показать весь текст …

Здравствуй, мой близкий-далекий, мой Свет, мой любимый,
я так усиленно сдерживала себя
от перманентно растущего, неудержимого, чувства, разбуженного дыханием октября.
Я обещала себе, что не буду ни строчки,
ни полстроки о тебе
мимоходом писать,
но, понимаешь, мой Ангел, всё ещё кровоточит,
стихослагается, грезится, тянется к полюсам
снов вереница, явственность ощущений,
чувств наваждение, пыль расстояний, my Sun,
сквозь череду нас коснувшихся
грехопадений
скрыта дорога, ведущая к небесам.

и кто тебе сказал, что я скучаю…
всё более, чем славно, всё perfecto.
взяв себя в руки и поднявшись над печалью,
сгораю неопознанным объектом.
Я научусь над пропастью не падать,
дышать свободно, говорить красиво,
дарить улыбки на чужие взгляды…
Лишь нелюбить тебя пока выходит криво

09.10.13

Время пришло для бессонницы, книг и чая,
Там за окном шизофреник — сентябрь поет.
Я по тебе не то чтобы не скучаю,
Просто, как вспомню голос, внутри тает лед,
Только забуду образ, зову врача я.

Он, если честно, мне помогает редко,
Вызовов много, ведь осень у всех в крови.
Ночью знобит от мыслей, стреляет метко
В самое нежное место моей груди.

Вспомнишь пароль, пиши,
я за стеною в клетке.

Из всех ночей с тобой пошлости ни на грамм, мы мастера по взглядам, выдохам и словам, я обнимаю тебя так крепко — я никому тебя не отдам.
Пускай октябрь горчит и прячется в рукава, а мы с тобою в одинаковых городах и между нами всегда так мало минут пути. Но до тебя мне никак не доехать и не дойти.
А я не раз уже пачкала письма этим своим «люблю». Теперь цена его выше, употребление равно нулю. Но разве это нам важно, когда я в глаза смотрю, ты тоже смотришь. Чего ж мне делать теперь в Раю?
Земное счастье встает на работу когда темно, смеётся, шутит, читает книги, смотрит кино. И может даже скучает и думает перед сном:
«как она там засыпает?»
и цокает языком.

«Карамельных снов,
шоколадных далей», — чтобы
другие не увидали, как ты катаешься в ночь по полу…
(Кажется, это давно знакомо).
Писать, когда больно:
«Спокойной ночи. Устала,
работа». Печатный почерк
скрывает скомканную бумагу,
слабую женщину и отвагу. И открываться, как старый ящик,
со скрипом прошлого в настоящем, реветь в жилетку,
рвать в клочья фото, так не узнав, кем ты был, по-ходу.
Читать взахлеб, жить внутри
системы, решать примеры,
решать проблемы, жить в тексте авторов современных,
… показать весь текст …

На цыпочках… тянусь к тебе несмело…
Твои глаза таят мальчишечий задор.
Растет вольтаж, разбросанный по телу…
Касаемся наполненным фужером…
Мы снова вместе… Вопреки… Наперекор…

Сомнения сползают… робость… платье…
Тобой отравлена безвременно… Взахлеб…
Дыханием согретые запястья…
Ты мой елей! Бегут на циферблате
Часы-мгновения, дозируя полет.

Взмывают души — бабочки … сливаясь
в одну, единую… Так схожи полюса!
… показать весь текст …

Я не жду от любви к тебе никакого толка —
вот есть пена у губ от смешанных взбитых чувств.
Каждый проклятый раз, когда меня било током,
я терпела и даже думала, что лечусь.
Но лечения нет, как нет и самой болезни,
это просто такая данность. И я к тебе
прижимаюсь хребтовым остовом. Он железный,
чтоб легко проникали в ребра и ток, и бес.
Бесы крутятся и кусаются, бесы злятся;
что-то клейкое прикрепляет хребет к душе.
Вот есть ненависть или нежность, с которой пальцы
неприкаянно гладят черную волчью шерсть.

не просыпайся, пожалуйста, не хочу
я прижиматься к чужому его плечу.
слушать: «ну что же ты девочка, не грусти
выкинь синицу мертвую из горсти».

сильная-гордая, смелая, хоть убей,
только вот сердце — пойманный воробей,
только себя латаешь ты из кусков,
если услышишь запах его духов.

не забывай, пожалуйста, не хочу
впредь говорить о том, о чем я молчу.
слышать: «забыть — не горе, а благодать»
все они умные, только почем им знать?!
… показать весь текст …