помоги мне, Господи, я устала.
я не вижу просвета, не вижу снега.
мне всего мира, наверно, мало.
пошли же мне, Господи, Человека.

Ноябрь — самое время сходить с ума. Вот так вот внезапно, нежданно-негаданно, одичало. Ещё не зима, ещё всё можешь решать сама, но что-то уже виднеется у причала. И ты сгоряча пытаешься изучать, но — Боже, помилуй! — какое уж тут — едва ли. Ведь здесь случайно дотронуться до плеча — и всё, и накрыло, и поминай как звали. И ты поминаешь, затягиваешь узду, себя укрощаешь, словно коня гнедого. Но чуешь уже по венам стальную ртуть, из недр своих высекая больное слово. А я не хочу — мне хочется утону…
… показать весь текст …

Сиди и вой. Закусывай удила.
Кидай монетку. Пытайся хоть как-то выжить.
Однажды ты осознаешь: она ушла.
И больше уже не будет важней и ближе.
И в этот момент закружатся поезда,
а женщина равнодушно, немного грубо,
отчётливо скажет сталью по проводам,
что абонент недоступен. Кусая
губы,
ты осознаешь, что многого не сказал,
что упустил навек неземное счастье.
Она останется меткой в твоих глазах —
клеймом, случайно выжженом
на запястье.

когда я уйду далеко
отсюда — от этой точки,
от этих мыслей, — когда
я действительно всё
забуду и растворюсь в своей новой жизни,
пообещай мне, что ты меж делом — однажды
— где-нибудь в перерыве — случайно
— вспомнишь, как я хотела и как отчаянно
мы любили.

Счастье — это отсутствие пустоты.
Вот такой пустоты, что сжирает тебя кусками.
Я то и дело вижу твои черты,
и меня — хоть убей! — всё это не отпускает.

Ну, убей, убей меня, Господи! Нету сил.
Это осень. Я всегда не любила осень.
И если бы кто-то сейчас у меня спросил…
Но баста! Никто ничего у меня не спросит.

Говорят, что существует столько родов любви,
сколько умов и сколько больных голов.

У тебя ведь, Демон, есть всё — бесконечный мир.
… показать весь текст …