А вы когда-нибудь ныряли с разбегу в снежную перину,
Осыпали себя мёрзлым пухом январских седин,
А после грелись ли чаем с вареньем из июльской малины,
Кутаясь в плед и созерцая дрова, насыщающие камин?

Ах, сударь, сударыня, да какая всем разница
Сколько вам в прошлом году минуло лет!
Зима, она, к слову сказать, такая морозница и безобразница,
Что бе’з разрешенья, без спросу закрутит нехилый сюжет.
Потом поди разберись, чей снежок был особенным, сбившим лохматую шапку,
И кто повалил вас на снег…

Сударь галантно, учтиво, по-светски подхватит зазнобу в охапку,
Ну, а сударыня, как и положено, взвизгнет фальцетом в ответ.

Фейерверком звёзд ночное небо
Распахнуло ставни в новый год.
Ход курантов поджидает Деда,
Чтобы бить в ладоши. Хоровод
Чистых святостью зимы снежинок
Я венком примерю. В зеркалах
Отраженье, словно искры льдинок,
Ослепляет детскостью в глазах.

Дед Мороз мерил шагами
Терема заиндевелые хоромы.
Половицы скрипели под ногами,
А на окнах вырисовывались коровы
От дыханья его ледяного.

Дед Мороз третьи сутки не спал,
Размышлял над глобальным вопросом,
Он пока еще толком не знал,
Что у школьников нынче спросом
Пользуется. «Что дарить?! Сущее наказание!»
А Снегурочка, внучка его (кстати, школьница)
Шепнула: «Знания!»

— Ну и что, что я большой, а верю в Дед Мороза!
Моя мама, между прочим, верит в него тоже.
Напиши, твердит, письмо Дедушке на север,
Туда, где ягель, сосны, мох, где живут олени,
Где проказница-зима в вечном услужении.
Напиши, твердит, туда, где живут тюлени.

Вот я сел писать письмо (ей же не откажешь!).
Написал я в нем про то, про что вслух не скажешь:

Как гонялся во дворе с палкой за собакой,
Как в кино ходил, когда в школе был, однако,
Как сосульку ел (она, кстати, соблазнила!),
Как в подъезде рисовал мелом крокодила,
… показать весь текст …

Ещё не решила: простить
Тебя или проститься.
Но вот в чём беды моей нить:
Ты продолжаешь мне сниться

Ночами, шальными от грёз,
Ночами, блажными от счастья.
И всё это будто всерьёз —
Взаправдешнее сладострастье.

Простить и проститься. А ночь
Опять увлечёт в звёздном вальсе.
Простившись — не превозмочь…
Прощая — рецепторы пальцев,
… показать весь текст …

Баловаться плюшками,
Пить имбирный чай
С лучшими подружками,
Вспомнить невзначай
Прожитые горести,
Скорбь и неуспех…

Если уж по совести:
Тянет нас на смех
От чайка имбирного.
Нечего скрывать:
Мы чуточек винного,
Граммов сорок пять,
В чае поразбавили.
… показать весь текст …

Сумасшествие дольнего мира:
Мир предчувствует бурю войны.
Потешаются будто бы в тире
Распорядники нашей судьбы.

Чёрный кот, пересёкший вальяжно
Мирный путь, оцарапал сердца.
Где мой мир шоколадно-грильяжный? — 
Чёрный ворон склевал. Подлеца

Изловить, истребить. Так по кругу
То вендетта, то просто разбой…
Чёрный ворон, стань моим другом.
Чёрный кот, приходи на постой.

Сегодня небо подобно молочному киселю:
Густое, вязкое и невероятно сладкое.
Слушают Моцарта и лакомятся небом в раю
Ангелы. Они на лакомство очень уж падкие.
Пожалуй, это единственная их страсть,
За эту слабость их даже люди не осудят.

А я ловлю губами снежинки и наедаюсь ими всласть.
Люди проходят мимо, смеются и, наверное, любят
Меня за то, что я осуществляю их мечту.
Каждый мечтает наесться снежинок досыта,
Каждый мечтает ловить их, открыв рот, на лету…

Ангелы едят небо и слушают Моцарта.

А глаза его — две вселенные:
В них печаль и тоскливая скорбь.
Но, лаская, заметишь весеннюю
Всеохватывающую любовь.

Запусти пальцы в шерсть волнистую,
Отпусти предрассудки и страх.
Пёс бездомный весьма неказистый, но…
Две вселенные в этих глазах…

Крылатая душа томится в бренном теле:
Границы под замком, границы вне предела
Её размаха крыл по форме лебединых,
По сути ангельских с картин старинных,
Покрывшихся столетней пылью ожиданий,
Когда их выпустят из рам в поток страданий
Людских. Они могли бы светом осенить
Чуть больше, чем сшивает чувства нить
Прекрасного.
И может потому
Я знаю, непременно украду
То самое старинное панно,
Где ангел рвётся на свободу. Заодно
Сломаю раму, чтоб за рубежи!..
… показать весь текст …

Мой кофе стыл… Я читала книгу…
Светила лампа у изголовья…

Сосредоточившись на интриге
Сюжета из средневековья,
Я шла сквозь время на злую пытку.
Мой инквизитор, нахмурив брови,
Следил за тем, как цветёт улыбка.
А он надеялся, маску боли
Она примерит. Но вышло вовсе
Не так, как он по-садистски чаял.
(В его груди на персидском ворсе
Ледовый ком невзначай растаял).
Она, взошедши на гильотину,
… показать весь текст …

В этот раз я делаю всё так, как ты хочешь:
Оставляю в покое и сжигаю мосты!
Снова дождь, гроза…
Нет, ошиблась: в душе грохочет!
Ну и пусть. Мой путь освещают костры.
Всё теперь сухостой. А горит-то как замечательно!..

…Ты найдёшь меня прежней. Любви не дано отцвести.
Я всё та же рыжая фея, крылато-мечтательная,
Я, конечно, вернусь, если искренне скажешь:
— Прости…

Щенячье чувство ненужности,
Тоски и ещё чего-то такого…
Я узна’ю своих по наружности
Их душ. Коня бы лихого
И прочь, вслед за ветром в Париж…

Ты не спишь?

Я на паперти с щенячьей печалью, с младенческим светом,
С протянутой лапой стою за ответом.
Все мимо и мимо, и нет тех, кто нужен.
И конь лишь в мечтах, и Париж перегружен
Такими, как я, с щенячьей мечтой:
… показать весь текст …

Погружаясь в свой глубоководный мир,
Так важно — не утонуть.
Моя душа на сегодня: расстрелянный тир.
Но я продолжаю свой путь.

Моя душа на сегодня: множество рыб,
Запутавшихся в сети.
Моя душа на сегодня: пытка посредством дыб.
Но я продолжаю идти.

Если о любви: я в объятьях
Стен, сжимающих душу тисками.

Мысли в изодранных платьях,
Словно что-то искали
По городским свалкам,
По гулким студёным пещерам…
Мысли, избитые палкой
За диссидентство. Ущерб мой
Не подвести голой цифрой,
Всё куда как сложнее.

Мысли ложатся рифмой,
Я становлюсь мудрее.
… показать весь текст …

Смотрю на снежное ослепительно-белое небо
И мне видятся ангелы, крыльями взбивающие перину.
Сейчас покрошу продрогшим голубям белого хлеба,
Укутаюсь в плед — и накроет мечтой, как лавиной.

Я привыкла громоздить фантазии ледяными глыбами,
Которые с оттепелью стекают в океан вселенского архива.

Мои мысли снуют быстрокрылыми резвыми рыбами.
Кормлю голубей, подпеваю фальшиво Трофиму…

И вот однажды, когда мои крылья окрепнут,
Я совершу свой самый сумасшедший прыжок
В бездну из экзосферы.
Я — бессмертна! -
Ты помни об этом.
Да минует меня ожог
От райского солнца и адова пламени.
Я, словно Икар, воспарю над землёй —
(Нет, крылья мои не из воска — из знамени) —
В обнимку с ветрАми воздушной змеёй.

А вот представь: меня вдруг не стало.
И больше никто не напишет о тебе ни строчки.
Ты, конечно, забудешь, тебе не пристало
Томиться о той, на которую — без многоточий.

Меня вдруг не стало. А ты всё тот же,
И даже мир не зашёлся в плаче…

Да ладно, расслабься, такого не может
Случиться со мной. Я бессмертна. Удачи!;)

И снова снег, как перья, словно в небе
Ощипывают белых лебедей.
Смотрю в окно и думаю, ну где бы
Найти любовь наперекор твоей
Безмолвной, непонятной, равнодушной
Душе, что так не вяжется с моей.
И вновь охватывает слёзное удушье:
Уж лучше участь белых лебедей.

Небесная пашня засеяна семенем звёзд,
Чтобы, взойдя, те светили безумным романтикам,
Тем, кто поверил в мечты, и как будто всерьёз:
Девочке, сердце которой украшено бантиком,

Мальчику, чувства которого не напоказ,
Мальчику, дарит который девочке розы.
Розы, как звёзды в ладошках. В подлуночный час
Души цветут, уносясь в запредельные грёзы.