Людей чаще всего объединяет общий интерес. Был такой интерес и у этих пятерых.

Фифа

Лариска жила по королевски: потягивалась в постели до обеда, вставала, прикуривала папироску, почёсываясь, выходила во двор. Шла к уборной. Выйдя оттуда, приставляла ладонь козырьком ко лбу, смотрела в какой точке небосвода солнце. Потом возвращалась в дом, шмякалась к загаженному вчерашней гульбой столу, сливала из всех стаканов выдохшуюся водку, заедала запепелёнными объедками, покачиваясь, брела к кровати…
… показать весь текст …

Тяжёлое хамство дремлет в моей груди.

Самое постоянное ощущение, сопровождающее мою любовь, — ожидание того, что меня, словно мелкого воришку, вот-вот схватят за воротник.

После несчастий так же, как после пьянства, — состояние выхолощенной пустоты.

Мама считает, что я — ничто, а она — «мать Нагибина».

Жён любишь преимущественно чужих, а собаку только свою.

Нет ничего более ненужного на свете, чем любовь женщины, которую ты не любишь.

Летом меня преследуют желания: стать певцом, убить в по…
… показать весь текст …

Нельзя закапывать талант, метать бисер и разбавлять спирт!

Лицо Евгения Евтушенко в телевизионной беседе с Соломоном Волковым похоже на лицо мумии. Гримасничанье, округление глаз, белый налёт в уголках рта, глубокомысленные паузы, после которых не следует ничего существенного — вот остаточные впечатления от этого интервью. Может быть на радио это бы и сошло, но здесь…
Он не ведёт донжуанского списка, но всех помнит. Он рассказывает, как Белла, обидевшись, вытаскивала из заначки бутылку пива и пирожное — и он показывает, как она исподлобья глядя на него,…
… показать весь текст …

Спрашивать у мужчины, какая у него зарплата, также бестактно, как спрашивать у женщины, сколько ей лет!

Ассоль поняла, что состарилась, когда стала спать в носках)

«Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение».

Если сочинительством не переболел в юности, то оно настигнет тебя в старости)))))))))))

Возле ворот и в ограде собрался народ. Бабы перешептываются, утирают мокрые глаза, мужики молчат, курят.

Раиска сидит на корточках на терраске, рисует. В доме пусто. В большой комнате трюмо завещано шалью и стоят две табуретки посредине. Все ждут Раискину мамку. Вчера для мамки купили шелковое платье, газовый платочек и шелковые чулки. Сегодня её привезут нарядную. В гробу. Мамка повесилась.
Девочка слышит шепот старух:
— Мишкой-то погребовала, жили бы да жили!..

К дому подъехала машина. Народ засуетился. Бабушка выбегает на терраску, начинает голосить.

Зеленый карандаш выскальзывает из Раискиных пальцев, катится в ложбинку между досками. Девочка пытается выковырнуть его оттуда, но карандаш лежит, как влитой. Раиска понимает, что его уже нельзя достать.

Маленькая капелька кляксой падает рядом с ложбинкой, за ней вторая, третья…

У старухи матери и её двадцатилетней дочери нет часов.
Нет и репродуктора.

Переулок, где они живут, — короткий, узкий, нелюдимый.
Время послевоенное, страшное и строгое — сталинское.

Каждое утро молодая должна быть возле фабричной проходной вовремя.
Старуха ложится ранним вечером, чтобы встать среди ночи, сесть к окошку в ожидании первого прохожего — предвестника утра, точки отсчета рабочего дня… Во сколько тот первый пойдет — не важно, в четыре, в пять… Важно, что пора начинать новый день.

Старуха подходит к кровати, теребит плечо дочери под лоскутным одеялом и цедит:
— Нюрка, вставай — человек прошёл!

В девичестве была Долбёшкина, а вышла замуж стала Колотилкина)).

В виртуали все бабки крали-
да и деды хоть куды))))))))

Баушка смеётся над чем-нибудь, радуется, потом начинает креститься:"Ох, не к добру! Господи помилуй, Господи помилуй мя… Господи, помилуй мя грешную!..

С детства я и привыкла бояться радости …

Если твоя женщина ушла к другому с твоими детьми, то не она на букву «б», а ты!
Баран, битюг, бревно, бездельник, брехло, бухарь, бяка…

Беспокойство — глист, требующий постоянной жратвы. Самое интересное, что оно выблядок пустоты и лени. Казалось бы, ну что может родится от пустоты, от ничего? Но потаскуха лень, развалив чресла, умудряется зачать. И плод начинает расти. И вскоре становится таких размеров, что заполняет всё. Диффузирует в мозги, сердце, душу. Глист должен жить в кишечнике, но беспокойство глист- монстр. Эта сволочь требует, чтоб от него избавились. Жил бы себе потихоньку — спал, просыпался, перекусил секундочку и опять спать, так ведь нет, ему внимания подавай, он верещит: «Избавься от меня, избавься от меня!»

Надо сказать этой гадине:" Сгинь, я помер! Для тебя я труп. Поживится нечем, вали отсюда навсегда!"

Потом встать со своей задницы, и дать пинка под задницу лени.

Сделать зарядку, принять холодный душ, выпить кофе с французским крекером и написать антиоду беспокойству.

Детство: «Хочу всё знать!»
Юность: «Я уже всё знаю!»
Зрелость: «Хочу знать только то, что касается меня!»
Старость: Не хочу ничего знать!"

У несчастных, забитых матерей вырастают дети с синдромом выскочки. Изворотливость, лесть, ложь, лень, безотвественность, примазывание к чужим заслугам — вот неполный перечень симптомов этой болезни.
Несчастная мать, не уважая и критикуя себя, отыгрывается на ребёнке — злобой, слюнтяйством, неуважением — «Я собака, а ты дерьмо собачье».

Несчастная мать, прячась в темноту, хочет, чтоби ребёнок её не высовывался, а прОжил жизнь безрадостную, скучную, где-то в закулисье. Не дай Бог, захочет он выйти на вид, на свет, а через него и к матери внимание усилится, а она несчастная, уродливая, бедно одетая, в стоптанных туфлях… И косточки на ногам безобразные…

(Валериан Скворцов, автор книги «Сингапурский квартет» и др. — из лекции для студентов литинститута)

Журналистика кормит, а писательство не кормит. Бросьте все эти мечты, занимайтесь лучше журналистикой.
Я никогда не имел ни журналистского, ни писательского образования, хотя писал всю свою жизнь.

*
Знаете, что такое литература? Всё, что вы пишите в стол, это не литература: если не напечатал или напечатал, но не продал — это не литература. И я подумал: нужно продать героя. Где взять? А в Библии…
… показать весь текст …

Так хочется поделиться кусочками текстов, написанных Фаиной Георгиевной и опубликованных в книге «Судьба-шлюха». Помещать это всё в литературный дневник — просто хоронить.

Как бесконечно трудно одинокому старому немощному человеку, особенно, если большая часть жизнь была яркой, многолюдной, в свете рампы, в окружении талантливейших людей, каждый из которых был маленькой вселенной:

«Тоска, тоска, я в отчаянии, такое одиночество. Где, в чём искать спасения?
Тоска, тоска, — «час тоски невыразимой…
… показать весь текст …

Листаю дневники десятилетней давности. Вот записи от 08.05.04, только что прочла «Монолог» Фаины Раневской.

«Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одинокой». Она рассказывала свои сны собаке своей верной…

«Теперь, когда я похоронила всех близких, похоронила всё, настоящее — нестоящее. Ничего не интересно, ничего не хочется. Вспоминаю то, что было, только это меня занимает. С отвращением слушаю чужие голоса. Стараюсь не слушать. Ужасно раздража…
… показать весь текст …