Осела застарелая тоска —
Не выкашлять — песком шершавым в горле.
И сорвана у вечности чека,
Теперь она рванет наверняка.
Стихи для эпитафий пишет Горлум.

Его кольцо когда-то Соломон
Снабдил витиеватой гравировкой.
Не все пройдет. Ошибся игемон,
Ведь черепа на зубья у корон
Насаживают с прежнею сноровкой.

Жив тот, кто самым первым изобрёл
Деление ядра, копье и порох.
… показать весь текст …

Ты — неугомонная душа,
Праздник или карусель сознанья,
И живёшь безжалостно спеша,
Презирая боли и страданья.

Радуешь семью, своих друзей
Новым блюдом, новыми стихами,
В кутерьме невиданных страстей,
Управляя жизнью и словами.

В каждой строчке — новый поворот.
Ты жонглёр! Стихи — твои игрушки.
Реку жизни переходишь вброд,
Скоро будешь, как великий Пушкин!
… показать весь текст …

Проснулся город… грязный и сырой.
Безликой тенью люди вереницей —
неведомо куда… Желтушной хной
расписаны трамваи… Солнце спицей

вязальною взрыхляет облака,
но нет тепла ни в сердце, ни в проулках.
Притворное веселье в кабаках,
где чья-то жизнь раздавленным окурком.

Как будто бы обещана весна —
закончилось звериное зимовье.
Бездомный кормит пирожками пса,
делясь не снедью — искренней любовью.
… показать весь текст …

Ступенька за ступенькой… Как в бреду
сама себя у времени краду.
Вот дверь, она увита виноградом,
жаль кнопка сожжена и я стучу.
«Кто там?» — в ответ, задумавшись, молчу,
но помню раньше здесь мне были рады.

Всей кожей ощущаю якоря
крыльца некрашеного /вотчина моя!/,
окон, уставших ожидать, проёмы,
часов столетних хриплый нервный бой…
Кот ткнулся в ноги тёплой головой —
ну всё, я добралась… я снова дома.
… показать весь текст …

Ночь. Паутины бахрома
Свисает серебристым шёлком.
Ты ждешь, что я приду сама
К тебе в отчаянный час волка.

Из тени бархатной в углу
Возникну. На запястьях цепи
Негромко звякнут по столу,
Взметнет дыханье черный пепел

Из чаши древней, где хранишь
Сожженный лист из Гримуара.
Ты будешь счастлив только лишь
От предвкушения удара.
… показать весь текст …

Пророк задумчив. Хитро щурит глаз:
что предсказать насмешливо гадает.
Соврёт и тут же руки умывает,
кивнув на золотой иконостас.

А ты стоишь и видишь — хода нет,
не зная плакать или рассмеяться.
Так кто сегодня истинным паяцем,
что означает крестик-амулет?

От смерти не спасёт. Тогда зачем
всегда тузом в отыгранной колоде?
Неужто данью похотливой моде?
Кого ни спросишь — каждый глух и нем.
… показать весь текст …

Слова порой всё губят — это факт,
Но я своим безумством управляю…
И мы опять уходим на антракт,
На сцене только маски оставляя.
Ты точно аллегории поймёшь,
Ведь я всё слишком явно обнажила…
И, даже если будет сильный дождь,
То я покину мой объект режимный…
Ты пересечь боишься «две сплошных»,
От взглядов ощутить «мороз по коже»…
Я умирать привыкла за двоих,
А, впрочем, жизнью наслаждаться тоже…

У счастья нет особенных примет,
Весна течёт по венам и по трубам,
А ты сказала мне: «Привет, привет.»
Два слова, повторяющих друг друга.

«Ну, здравствуй, как текущие дела?»
Спрошу, не понимая суть вопроса,
А солнце, сев на облачный диван,
Передаёт привет рыжеволосым.

У счастья нет примет, но есть весна,
Которая всё знает и умеет,
Но кто её сегодня нам прислал?
Ответит тот, кто чуточку умнее.
… показать весь текст …

Вокзальный ресторан пропитан потом,
отчаяньем уставших лиц и тел.
Кто водку пьёт, кто хлеб жуёт со шпротой.
Зелёной тиной скука — сам хотел.

Теперь сиди и жди. И чемоданы
ревнивым нервным взглядом стереги.
Не все, не все выходят в джонатаны*,
опомнишься — в обратную беги.

Вокзал, как остров проклятых. На входе
часы обратный ход не провернут.
На поезде ты или пароходе —
каюта и купе как жертву ждут.
… показать весь текст …

И в двадцать, и когда намного больше —
два разных смысла, женщина — всё та же.
Сомнёт вас юность дерзким эпатажем,
но возраст отыграет роль потоньше.

Вот первая. Болтает о Гварнери
/виолоночель не отличит от скрипки/.
Вторая без натянутой улыбки
предложит свитер связанный примерить.

У первой все заботы внешним лоском,
она в романах, как в алмазах пальцы.
Второй претит раскрашенность румянцем,
ей это всё — фальшивым отголоском.
… показать весь текст …

Всего-то двадцать… пуля в грудь летит.
Ужаленным — лицо роняешь в грязь.
Бес в ухо:" Всё нормально, карты в масть,
Молох подогревает аппетит…"

И бьётся дьявол с богом об заклад —
в глазах потухших серая тоска…
Наивный мальчик — никакой содат —
с седою прядью слева у виска.

Из боли и костей свежайший фарш
ещё теплом от мёртвых тел дымит,
но барабан отстукивает марш
и приготовлен свежий динамит
… показать весь текст …

Смотрю, когда ты был в сети
(зачем мне это знать!?),
И не могу предлог найти,
чтоб первой написать…
А, впрочем, почему бы нет…
Да кто ж мне запретит?!
Не зря плачу за интернет —
«Привет» уже летит…
А дальше — женская фигня:
Намёки, флирт, игра…
Зачем всё нужно усложнять?
Признать давно пора,
Что ты — весенний мой каприз,
Отложенный в архив…
… показать весь текст …

Идя красивым телом,
ногой чеканя шаг,
грызу банан меж делом
и лазаю в «Тик-Так «,

или в «Тик-Ток «, забили, —
совсем не в этом суть.
Короче, вся в мобиле,
я продолжаю путь.

Роняя стройны ноги,
иду, минуя толп.
Но на моей дороге
встал этот чёртов столб.
… показать весь текст …

Раннее утро апреля
В теплых ладошках зари,
Музыка вешней капели,
Строчки стихов о любви.

Солнечный лучик рассвета,
Свет бриллиантовых рос,
Синий дымок сигареты
Из романтических грез.

Сад в лепестках акварели,
Споры грачей за окном…
Раннее утро апреля
Пахнет весенним теплом,
… показать весь текст …

Шагнёшь за порог — ночь накроет лиловым шатром,
усыпанным россыпью ярких неоновых бус.
Луна полыхает весёлым священным костром,
у ветра свежайший, пьянящий до одури вкус.

И так хорошо — мир ребенком уставшим уснул,
намаявшись за день размытостью страхов людских.
Как будто бы богом прощен с примиреньем Саул —
закончились распри незрячих и глухонемых.

Звенит тишина… кровью алою пенится мак…
И зреет в кувшинах из глины причастья вино.
Комета рисует по небу божественный знак:
ты жив — значит держишь в руках золотое руно.
… показать весь текст …

Гласит поверье: «Время лечит», —
враньё… со временем не легче,
внутри, всё так же, боль Афгана
гвоздём царапает стекло.
Сейчас вокруг другие лица…
Потом, наверно, будет сниться
то, с чем уже не в той, а в этой
войне столкнуться довелось.

Чтоб не рехнуться и не спиться,
я собираю по крупицам:
тепло родных, улыбку мамы,
любимой нежность, дочки смех…
и, вспоминая о хорошем,
… показать весь текст …

Тонким пёрышком слов и намёков
Снова нервы щекочем себе.
И бутоны всех сладких пороков
Расцветают в неравной борьбе.
Реверанс, как при царском режиме —
Я в твоём утончённом плену…
То, что близкими стали чужие,
Так удобно списать на весну…

Всё тот же дымный, пламенный закат,
картинка апокалипсиса та же:
по горло пепел, по колено сажа,
за дверью нарисованною — сад,

где никогда не слышно пенья птиц,
и нет луны, взошедшей пышной сдобой.
Там чёрных яблок урожай /попробуй!/
и вырванных из библии страниц.

Там тёмное игристое вино
невинной кровью из глубин колодцев
тебе в ладонь фонтаном алым бьётся…
То свет, то тьма — костяшки домино.
… показать весь текст …

Хлебной коркой черствела земля,
Молоком облака прокисали.
Самолёт виртуозно петлял
На просторе воздушном часами.

Стюардесса жужжала пчелой,
Были кофе-чай-сок безупречны.
Я, прошитая неба иглой,
Понимала, что небо не лечит.

Синева за стеклом в ободке
Убаюкать пыталась тревоги.
На нелепом чужом языке
Сочинялись нескладные строки.
… показать весь текст …

Что наша жизнь? Письмо в конверте.
А человек — душа и плоть…
Но жить, не думая о смерти,
Не дай, Господь!
Недолюбить, не знать потери
И в кровь колен не ободрать,
И в жизнь Небесную не верить,
Дожив до смертного одра,
Не дай, Господь!
В каком же платье
Душа умчит за окоём,
Когда б не мысли о расплате
И милосердии Твоём?