Заколоченные дачи.
Дятел будит тишину.
Талым снегом сосны плачут.
Чуют близкую весну.

И идет со мной Татьяна
И о чем-то говорит.
Это весело и странно
Называется — «кадрит».

Эх, Татьяна! Хвостик рыжий,
Челка лисьего огня.
Ни черта не закадришь ты
Волка старого — меня.
… показать весь текст …

Время ненастное, ветер неласковый,
хмурь ленинградская.
Площадь Сенатская, площадь Сенатская,
площадь Сенатская.
Цокали, цокали, цокали, цокали,
цокали лошади
Около, около, около, около,
около площади.

Мысли горячие, мысли отважные,
мысли преступные.
Вот она — рядом, доступная каждому
и — недоступная.
Днями-неделями выйти не смели мы, —
… показать весь текст …

На всех не хватит никогда
Ни славы, ни благополучья,
Но каждый всё же в дар получит
Свои прошедшие года.

В феврале всем законам назло поднимается радуга,
разноцветной дорожкой вставая пред нами, зеваками,
и её с безмятежностью дев на портретах у Кранаха,
никуда не спеша, оккупируют кошки с собаками.

Там застывшее время. Ни бренности нет там, ни древности,
никакой суеты, никаких непредвиденных сложностей,
а туземное общество — общество разных потребностей
и — завидуйте этому! — общество равных возможностей.

И фланируют рядышком бабушки, папы и правнуки,
в благодушной компашке не сыщется Авеля с Каином…
— Ну, не плачь… — слышу я от зверюшки на радуге, —
Мне самой ни за что не найти уже лучше хозяина.

В стране гуманных контролеров
я жил — печальный безбилетник.
И, никого не покидая,
стихи Иванова любил.
Любил пустоты коридоров,
зимой ходил в ботинках летних.
В аду искал приметы рая
и, веря, крестик не носил.

Я ездил на втором и пятом,
скажи — на первом и последнем,
глядел на траурных красоток,
выдумывая имена.
Когда меня ругали матом —
… показать весь текст …

Последний житель списанной деревни —
Лохматый пёс без клички и хвоста.
Глотает воздух. Вовсе не весенний.
Встречает март у бывшего моста.

Смиренно ждёт: когда же на рыбалку?
Хозяина не нюхал целый год.
Лохматый пёс. Он северной закалки.
А значит, дозимует. Доживет.

Открыт назём, как вспоротое брюхо.
Гниют штаны на голых вешалах.
Никто не даст по пьяни оплеуху
И косточку не кинет со стола.
… показать весь текст …

И вот одна осталась я
Считать пустые дни.
О вольные мои друзья,
О лебеди мои!

И песней я не скличу вас,
Слезами не верну,
Но вечером в печальный час
В молитве помяну.

Настигнут смертною стрелой,
Один из вас упал,
И черным вороном другой,
Меня целуя, стал.
… показать весь текст …

Домовой не может покинуть дом.
Даже если хозяйка его неряха,
Даже если в нестираный, грязный ком
Превратилась мужа ее рубаха.
Даже если семейство не сберегло
То, что в час любви даровал Всевышний,
Домовой удержит в дому тепло,
Хлопоча, ворча, шебурша неслышно.

Домовой не может покинуть дом,
В новостройках слишком жестки полати.
Переезд дается всегда с трудом:
Домовой болеет и силы тратит.
Но уж лучше так, чем вскочить на стул,
… показать весь текст …

И прежде, чем уснуть, о дальнем друге вспомни,
Чтоб обошли его несчастья и беда.
И в мыслях рядом сядь, и рюмки вам наполни,
Как в дальние года, как в лучшие года.
И прежде, чем уснуть, дочитывай до главки,
Чтоб книжных не бросать друзей на полпути,
до звёздочки читай, до точки, до заставки.
Зажги в передней свет и дай им в дом войти.
И прежде, чем уснуть, сожми в руке мобильный,
А номер сам влетит, как мотылёк на свет,
Нет никаких причин не позвонить любимой.
Вы виделись вчера. Прошло всего сто лет.
И прежде, чем уснуть, окинь всё это взглядом,
И знай, что ты идёшь по лучшей из дорог.
… показать весь текст …

я умылся из крана холодной водой
смыл с ресниц и бровей серый пепел камней
я не знаю и сам отчего так устал
хотя кажется жил только несколько дней

пил вино жарким летом — очнулся в снегу
спать ложился брюнетом — проснулся седым
что случилось со мной — сам понять не могу,
а на сердце печаль и над городом дым

это наша дорога
сгорает у нас за спиной
сколько нужно ей дней
чтоб совсем до конца догореть?
… показать весь текст …

смех делает отчаянье бледней.
похоже, монтировщик этих дней
беспомощный нанизыватель бедствий.
переминаясь с пяток на мыски,
за нами едут наши мясники:
честь отрасли предателеловецкой

бесправных выбиватели кишок:
у них для нас дубинка и мешок,
электрошокер и «заткнись, уебок»:
но мы все смеем из своих коробок
идти в метель отогревать тугой
чугунный воздух, свернутый дугой
… показать весь текст …

Сначала сушь и дичь запущенного парка.
Потом дорога вниз и каменная арка.
Совсем Италия. Кривой маслины ствол,
Висящий в пустоте сияющей и яркой,
И море — ровное, как стол.

Я знал, я чувствовал, что поздно или рано
Вернусь на родину и сяду у платана,
На каменной скамье, — непризнанный поэт, —
Вдыхая аромат цветущего бурьяна,
До слез знакомый с детских лет.

Ну, вот и жизнь прошла. Невесело, конечно.
Но в вечность я смотрю спокойно и беспечно.
… показать весь текст …

Кончается мой день земной.
Встречаю вечер без смятенья,
И прошлое передо мной
Уж не отбрасывает тени —

Той длинной тени, что в своем
Беспомощном косноязычьи,
От всех других теней в отличье,
мы будущим своим зовем.

В кварталах дальних и печальных,
что утром серы и пусты,
где выглядят смешно и жалко
сирень и прочие цветы,

есть дом шестнадцатиэтажный,
под домом тополь или клен
стоит ненужный и усталый,
в пустое небо устремлен;

стоит под тополем скамейка,
и, лбом уткнувшийся в ладонь,
на ней уснул и видит море
писатель Дима Рябоконь.
… показать весь текст …

Будет ли отдых, выйдет ли солнце, поезд несётся по кольцевой…
Всё обойдётся, всё обойдётся, всё растворится этой зимой.

Вьюгу аукать — будет и вьюга, будет и туго, темь ли, туман.
Выйти из круга, выйти из круга, что там, за кругом —
снова зима…

Снова зима, молчаливые ели, тёмные и бесконечные сны,
словно мы где-то застряли в метели, словно уже никому не нужны.

Нет, ты послушай, только послушай, ветер ли южный, снег на холсты,
и улетает кто-то воздушный в синее небо, в синюю стынь.

Что-то умчится, что-то вернётся, что-то начнётся новой строкой…
… показать весь текст …

Деревья голы и горбаты.

тоска, упавшая на дно.

Мы были будущим когда-то,

но стали прошлыми давно.

И годы, голые, как факты,

стоят перед глазами. Но

они похожи чем-то, как-то
… показать весь текст …

Январь. Тридцатое число.
Пишу стихи на кухне ночью.
Вдруг ветер дверь открыл. И — точно! —
мне с ветром гостя занесло.
И гость заходит, словно тень.
И яркий свет движеньем тушит.
«Ты кто?» — «Я ангел твой. Послушай,
сегодня наш с тобою день».

В окно, как мошки на свечу,
летела снежная извёстка.
Он говорит: «Мы — просто тёзки.»
Что ж, за знакомство по чуть-чуть!
Достал коньяк из-под крыла.
… показать весь текст …

Ты прокашляйся, февраль, прометелься,
Грянь морозом на ходу, с поворотца!
Промотали мы свое прометейство,
Проворонили свое первородство!

Что ж, утешимся больничной палатой,
Тем, что можно ни на что не решаться…
Как объелись чечевичной баландой —
Так не в силах до сих пор отдышаться!

всем жизненным полосам чёрным назло
возьму себе белую кошку
пусть мне переходит по сорок раз в день
дорожку

В России надо долго жить,
И как-то умудриться,
Всё время понемножку пить,
Но всё-таки не спиться.

И предпочтительнее врать,
А также постараться
Тихонько где-то воровать,
Но не провороваться.

В России лучше помолчать,
А если уж приспичит,
То просто громко закричать
По — волчьи или птичьи.
… показать весь текст …