Если ты мысленно свернул с пути, то дальше можешь идти куда угодно.

Куда б мы скатились, кабы не палки в колёсах?

Дельный совет может все планы расстроить.

Достаточно сделать шаг, чтобы изменился взгляд на вещи.

Новых правил в битвах не ищите,
И не надо уговоров, ссор и драки;
Если женщина нуждается в защите,
Лучше ей сдаваться до атаки.

— Что вы рисуете? — поинтересовалась Людмила Аркадьевна, увидев Ивана Вениаминовича у холста.
— Я рисую весну, — ответил Иван Вениаминович.
Людмила Аркадьевна сделала несколько шагов, внимательно разглядывая картину с разных сторон.
— Но ведь совсем не похоже. Весна не такая, — наконец сказала она.
Иван Вениаминович нанёс ещё несколько мазков на холст, вздохнул и произнёс:
— А ваша жизнь такая, какой вы её себе представляли?
Оба улыбнулись, и Иван Вениаминович продолжил рисовать весну.

Ох, как по-разному мы отличаем чёрное от белого!

Бывает, ничто так не объединяет, как желание расстаться.

«Говорить буду много», — жестами дал понять Иван Вениаминович.
«Только не громко», — мимикой попросил Альберт Аршакович.

Альберт Аршакович развёл руками:
— Иван Вениаминович, поражаюсь вашему умению не лезть в чужие дела.
Иван Вениаминович тоже развёл руками:
— Вы не поверите, иногда я не лезу даже в свои собственные дела. И ничего, кроме пользы, от этого не имею.

В потоках будней всё привычно,
все в них похожи друг на друга;
Мы отличаемся обычно
Тем, как проводим час досуга.

Фраза получилась длинной, и я разбил её на четыре рассказа.

Не зная, зачем и откуда,
Отчего, от кого, почему,
Мы ждём непременного чуда,
Всей жизнью противясь ему.

Он долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Но он продолжал глядеть в ту сторону, пока она не обогнула землю и не вернулась к нему обратно с другой стороны.

Счастье было слишком призрачным. Но было.

Бумага всё стерпит, даже если вы на ней ничего не напишете.

— Не выдумывай того, чего не было!
— Как же я могу выдумывать то, что было?

Плохо, когда вокруг все свои, а потом — нет. Но при этом люди остаются те же.

«Как много мне ещё надо преодолеть», — подумал Альберт Аршакович.
И преодолел желание работать.

Бывает, прыгнешь выше головы, а вокруг все вдруг закричат: «Не считается! Не считается! Выше головы ведь не прыгнешь…»